Маленькая голова Бэлэга вяло качнулась из стороны в сторону.
— Духи молчат, непобедимый.
— С кем нам придется иметь дело? — наседал Субудэй. — С людьми или с демонами? Отвечай!
— Духи молчат.
Глаз Субудэя медленно наливался кровью.
— Почему молчат духи, Бэлэг?
— Возможно, потому, что им неведомы земли, лежащие за Туманом. Возможно, они не знают или не понимают, что творится там.
Субудэй и Джебе переглянулись. Следующий вопрос Субудэй задал не сразу.
— Если даже духам нашего мира неведомы затуманные земли, сможем ли мы понять их обитателей?
— Духи мо…
— Я сейчас спрашиваю тебя, илбэчин, не духов, — перебил Субудэй. — Что скажешь ты?
— Мне нечего сказать, непобедимый. Я говорю только то, что говорят мне духи, а духи молчат.
Субудэй прищурился:
— А может быть, ты просто боишься сказать правду, которую узнал, стоя перед Туманом? Может быть, ты хитришь и изворачиваешься, шаман?
Бэлэг улыбнулся устало и печально:
— Я всего лишь отвечаю на твои вопросы, Субудэй-богатур.
— Отвечаешь? На вопросы? — яростно прохрипел Субудэй. — Дай ответ хотя бы на один из них, но только ответь быстро и внятно, иначе тебе сломают хребет! Если Далаан побывал за Туманом и вернулся живым и невредимым, означает ли это, что и остальные мои воины способны войти в Туман и вернуться обратно?
Бэлэг пожал плечами:
— Это означает лишь то, что Далаана хранит небо. Великий Тэнгри благоволит Далаану и оберегает его даже на Той Стороне. Возможно, он убережет и тех, кто доверится твоему удачливому воину и последует за ним.
— Что ж, — вздохнул Субудэй. — Хоть одна хорошая новость.
Он повернулся к молодому нойону:
— Джебе, пусть позовут Далаана. Я снова хочу его видеть.
Они вышли из Тумана ночью. Ночь была и по ту сторону, и по эту, но чужое небо над чужой землей казалось не столь чистым, а звезды — не столь яркими.
Они вели коней на поводу. Продвигаться пешком сквозь высокую траву с толстыми стеблями и сухими жесткими листьями было непросто. Зато — безопасно. Густые заросли, высаженные (да-да, именно высаженные: так никакая трава не растет сама по себе, так траву только сажают) ровными рядками, надежно укрывали низкорослых степных лошадок и спешившихся всадников.
Время от времени Далаан все же ставил ногу в стремя и поднимался в седло Хуурмага. Ненадолго — лишь на краткий миг, — чтобы быстро окинуть взором окрестности и вновь соскользнуть с коня. Местность вокруг была не просто незнакомой — пугающе незнакомой. Колышущееся, шелестящее, шуршащее, что-то непрестанно нашептывающее зеленое море полей, изрезанных редкими узкими рощицами, обступало небольшой отряд со всех сторон и выглядело довольно враждебно.
Привычный и понятный мир скрылся за Туманом — будто и не было этого мира вовсе. Широкий провал, наполненный белесой пеленой, словно чаша с кумысом, тоже остался позади. Впереди же…
Одно и то же впереди: поля, поля, поля. И далекие рощицы. Куда идти — Далаан представлял плохо. Зато знал, что следует искать. Вернее, кого.
Субудэй и Джебе поручили его десятку захватить пленника. «Будь он хоть человек, хоть демон, но твои люди, Далаан, должны добыть полонянина любой ценой, — приказал Субудэй. — Времени у тебя столько, сколько потребуется. Ты опытный следопыт и разведчик. Ты уже побывал за Туманом и сумел вернуться обратно. С этим заданием ты должен справиться тоже. Не допросив пленного, я не могу вести своих воинов через Туман».
Все правильно. Посылать войско в неведомые земли, ничего о них не зная, было бы неразумно. Только легко говорить мудрому Субудэю. Исполнять его поручения куда как труднее. Ну где, спрашивается, среди безлюдных и бескрайних полей отыскать чужое становище? В незнакомой местности опыт степного следопыта ничего не стоил. Однако приказ получен, и не исполнить его нельзя.
Далаан вел людей к ближайшей рощице, растянувшейся, словно тетива лука, по правую руку от них. Вон там, где деревья особенно редки, вроде бы мелькнул небольшой просвет. Может быть, дорога? Тот, кто выращивает здесь столько зерна, должен же его как-то вывозить.
* * *
Он не ошибся. За стройными деревьями — высокими и колючими акациями, поднимающимися из густого кустарника, — в самом деле обнаружилась дорога. Не протоптанная копытами, а, скорее, проезженная.
Пыльная полоска, тянувшаяся вдоль узкой рощицы, отделяла поле, из которого вышли воины Далаана, от другого такого же поля высокой пшеницы.
Некоторое время Далаан прислушивался и всматривался в темноту. Вариантов было два: либо ждать в засаде, либо двигаться вдоль дороги, надеясь, что рано или поздно она выведет к становищу чужеземцев.
Или к их засаде.
Далаан подполз к пыльной обочине. Да, странная все же дорога… Ни одного отпечатка конского, воловьего или верблюжьего копыта. Человеческих следов не видно тоже. Зато явственно различимы колеи, оставленные широкими колесами.
Впечатление такое, будто по этому пути вовсе не ходят пешком и не ездят верхом, а передвигаются исключительно в кибитках. Но как?! Кого ставят в упряжь? Кто может тянуть воз или повозку, не оставляя на земле собственных следов? Не птицы же великаны! Не летающие драконы!
Хотя кто знает… Мир вокруг был чужим и чуждым. Этот мир был непонятен и оттого казался особенно опасным. Опаснее, чем кипчакские степи, горы Дербента, жаркие земли Хорезма и неприступные стены царства Цзинь. Нехорошим был этот мир. И нехорошие вещи могли в нем твориться.
Далаан отполз назад, поднимая примятую траву. Он решил ждать в засаде. Пока они толком не знают, куда попали, — так будет безопаснее. Иначе можно угодить в плен самому.
Далаан вполголоса отдал несколько кратких приказов. Два воина увели лошадей подальше в поле. Трое бесшумно и практически не оставляя следов скользнули на противоположную сторону дороги и исчезли среди высокой пшеницы. Остальные пятеро залегли под деревьями вместе с Далааном.
Место для засады было идеальным: придорожная рощица и сплошная стена толстых стеблей надежно укрывали разведчиков. А там, где есть дорога, рано или поздно должен появиться путник. Нужно только терпеливо ждать.
* * *
— Тихо! — приказал Далаан.
Без особой нужды, впрочем: его воинов и так не было ни слышно, ни видно. Было видно и слышно другое.
Световой луч рассек темноту. Словно огненный меч полоснул по ночи где-то вдали — за бескрайними полями. Или среди них. А вот еще раз. И снова. Ближе…
Еще ближе!
Уже можно было различить странный звук, похожий на отдаленный, чуть приглушенный рык барса. Если бы барс умел рычать без перерыва.