Бертран принялся молить о пощаде.
— Пожалуйста, больше не надо! — упрашивал он, охваченный истерикой от боли и страха. Беккер поднял было ломик, но Дитер его остановил. Он хотел, чтобы мольбы продолжались. — Пожалуйста, больше не бейте меня! — плакал Бертран. — Пожалуйста, пожалуйста!
— Часто бывает полезно сломать ногу в начале допроса, — сказал Дитер Беккеру. — Боль достаточно сильная, особенно если сломанную кость еще раз сломать. — Он вытащил кувалду из стойки для зонтиков. — Чуть пониже колена, — сказал он, подавая ее Беккеру. — Как можно сильнее.
Беккер аккуратно прицелился и с силой размахнулся. Лодыжка с треском сломалась. Бертран страшно закричал и потерял сознание. Подняв стоявшее в углу ведро с водой, Беккер плеснул ее Бертрану в лицо. Юноша пришел в себя и снова закричал.
Наконец крики перешли в душераздирающие стоны.
— Что вы хотите? — молил Бертран. — Пожалуйста, скажите, что вам нужно!
Дитер не задавал ему никаких вопросов. Вместо этого он подал Беккеру стальной ломик и указал на сломанную ногу в том месте, где сквозь мышцы выступал неровный белый край кости. Беккер ударил в это место, Бертран закричал и снова потерял сознание.
Дитер решил, что, возможно, этого будет достаточно.
Он вышел в соседнюю комнату. Гастон сидел там, где Дитер его оставил, но теперь это был уже совсем другой человек. Он сидел согнувшись, закрыв лицо руками, и, рыдая, молился Богу. Опустившись перед ним на колени, Дитер отвел руки Гастона от его мокрого лица. Гастон взглянул на него сквозь слезы.
— Только вы можете это остановить, — мягко сказал Дитер.
— Пожалуйста, остановите это, пожалуйста! — прорыдал Гастон.
— Вы будете отвечать на мои вопросы?
Наступила пауза. Бертран снова закричал.
— Да! — выкрикнул Гастон. — Да, да, я скажу вам все, только прекратите!
Дитер громко позвал:
— Сержант Беккер!
— Да, господин майор.
— Пока достаточно.
— Да, господин майор. — В голосе Беккера слышалось разочарование.
Дитер перешел на французский:
— А теперь, Гастон, давайте начнем с руководителя ячейки. Имя и прозвище. Кто он?
Гастон заколебался. Дитер красноречиво посмотрел на открытую дверь в камеру пыток.
— Мишель Клэре, — поспешно сказал Гастон. — Кличка Моне.
Это был прорыв. Самое трудное — это получить первое имя, на остальное не потребуется усилий. Скрывая удовлетворение, Дитер угостил Гастона сигаретой и поднес спичку.
— Где он живет?
— В Реймсе. — Гастон выдохнул дым, теперь он уже дрожал не так сильно. Он назвал адрес возле кафедрального собора.
Дитер кивнул лейтенанту Гессе, который достал блокнот и начал записывать ответы Гастона. Дитер терпеливо расспросил Гастона обо всех участниках штурмовой группы. В некоторых случаях Гастон знал только клички, а двоих мужчин, по его словам, до этого воскресенья он никогда не видел. Дитер ему верил. Неподалеку ожидали двое водителей, которые должны были обеспечить отступление, — молодая женщина по имени Жильберта и мужчина по кличке Маршал. В состав группы, которая называлась ячейкой «Белянже», входили и другие люди.
Дитер спросил об отношениях между членами Сопротивления. Были ли у них любовные связи, в том числе гомосексуальные? Спал ли кто-нибудь из них с чужой женой?
Хотя пытка прекратилась, Бертран продолжал стонать и иногда кричал от боли.
— О нем кто-нибудь позаботится? — вдруг спросил Гастон.
Дитер пожал плечами.
— Пожалуйста, приведите ему врача.
— Хорошо — когда мы закончим нашу беседу.
Гастон рассказал Дитеру, что Мишель и Жильберта были любовниками, несмотря на то что Мишель был женат на Флик, светловолосой девушке с площади.
До сих пор Гастон рассказывал о ячейке, которая была почти уничтожена, так что его рассказ в основном представлял академический интерес. Теперь Дитер перешел к более важным вопросам:
— Когда агенты союзников прибывают в этот район, как они устанавливают контакт?
Об этом никто не должен знать, сказал Гастон. Там был какой-то связник-посредник. Тем не менее кое-что ему известно. Агентов встречала женщина по кличке Буржуазия. Гастон не знал, где она их встречала, но она приводила их к себе домой, а потом отправляла к Мишелю.
С Буржуазией никто не встречался — даже Мишель.
Дитер был расстроен тем, что Гастон так мало знает об этой женщине. Но во всяком случае, теперь он знает о связнике.
— Вы знаете, где она живет?
Гастон кивнул:
— Один из агентов проговорился. У нее дом на рю дю Буа. [16] Номер одиннадцать.
Дитер постарался скрыть свое ликование. Это была чрезвычайно важная информация. Противник, возможно, отправит новых агентов, пытаясь восстановить ячейку «Белянже». Дитер сможет перехватить их на явочной квартире.
— А когда им нужно уходить?
Их забирает самолет на поле под кодовым наименованием Шан-де-Пьер. На самом деле это пастбище возле деревни Шатель, сообщил Гастон. Есть еще одна посадочная площадка под кодовым наименованием Шан-д’Ор, [17] но он не знает, где она находится.
Дитер спросил Гастона о связи с Лондоном. Кто отдал приказ об атаке на телефонную станцию? Гастон пояснил, что ячейкой командовала Флик — майор Клэре, которая получала приказы из Лондона. Дитер был заинтригован. Женщина-командир? Впрочем, он видел ее под огнем. Она должна быть хорошим руководителем.
В соседней комнате Бертран начал вслух молиться о смерти.
— Прошу вас, — сказал Гастон. — Приведите доктора.
— Только расскажите мне о майоре Клэре, — сказал Дитер. — После этого кто-нибудь сделает Бертрану инъекцию.
— Она очень важная персона, — сказал Гастон, желая предоставить Дитеру информацию, которая его удовлетворит. — Говорят, она дольше всех проработала в подполье. Она объездила всю Северную Францию.
Дитер был ошеломлен.
— Она имеет контакты с различными ячейками?
— Думаю, что да.
Это было необычно — и это означало, что она может стать ценнейшим источником информации о французском Сопротивлении.
— Вчера она скрылась после боя. Как вы думаете, куда она направилась?
— Уверен, что в Лондон, — сказал Гастон. — Чтобы доложить о рейде.
Дитер про себя выругался. Она нужна ему во Франции, где он мог бы схватить ее и допросить. Если он ее поймает, то сможет уничтожить половину французского Сопротивления — как он и обещал Роммелю. Но она была вне его досягаемости.