– Просто проследи за Назаром, чтобы с ним ничего не случилось. Он чем-то похож на тебя, только неопытный совсем.
Это было странное чувство: его впервые «назначили» ответственным за чью-то судьбу. И сделала это девушка, отказать которой было просто невозможно.
– Я постараюсь. Только от меня не так уж много зависит…
Их прервал шум и приглушенные крики. Из зарослей на маленькую полянку у игольчатой стены вывалился Степан с холщовым мешком под мышкой, а следом – его зареванная мать.
– Не пущу! – голосила женщина. – Назар нас покинул, так и ты туда же! Совсем у нас мужиков не останется!
– Батя останется! – отбивался от матери Степан.
– Что твой батя?! Толку от него – вон, пьяный лежит!
– Еще кумовья да соседи есть! – отмахивался Степан.
Но мать не слушала и продолжала причитать. Не обращая на нее внимания, парень подошел к группе и напрямую обратился к Зифгриду:
– Я с вами пойду!
Зигфрид чуть поморщился от новой порции женских криков и кивнул в сторону хмуро наблюдавшего за этим Назара:
– Он ведет – к нему и обращайся.
Степан даже не посмотрел в сторону брата, бросив:
– А он мне не указ. Я сам решу, что мне делать.
Зигфрид поглядел на Назара. Тот равнодушно пожал плечами. Видимо, между братьями не все было гладко, тем более странным выглядело желание младшего отправиться вслед за старшим. Но веста не интересовали чужие семейные дрязги – ему нужна была эффективная команда.
– Ну, если уж ты так рвешься – пойдем, – сказал Зигфрид. – Только учти: с этого момента будешь делать все, что я прикажу. Начнешь права качать – получишь в зубы. Не поймешь с первого раза – будет еще хуже. Согласен на такой расклад?
– Согласен! – дерзко глядя Зигфриду в глаза, отрезал Степан.
– Ну, тогда нет проблем, – бросил Зигфрид и обернулся к дозорным, возившимся с каким-то хитроумным механизмом у самой стены: – Эй, хуторяне! Ну, сколько нам еще ждать?
* * *
Когда скрылись за спиной колючие обводы Хутора, Назар сообщил:
– Скоро к переправе выйдем. Вы особо-то не расслабляйтесь: места эти неспокойные – многие сейчас до Крепости добраться хотят, чтобы под защитой Лавры спрятаться, да не всех возьмут. А вокруг, как водится, муты собираются – есть кем поживиться под шумок.
Назар не соврал: еще вдали от берега стал слышен гул толпы и ругань. Когда группа вышла к воде из-за развалин какой-то бетонной конструкции, Назар подал молчаливый знак: тихо, мол. Притаившись за грудой щебня, они наблюдали за тем, что происходило у берега.
А зрелище им предстало удручающее. Несколько сотен каких-то диких оборванцев, толкаясь и переругиваясь, осаждали что-то вроде блокпоста, сооруженного из бетонных блоков и отгораживающего небольшой участок набережной. Собственно, только на этом участке набережная и сохранилась – все остальные плиты, укреплявшие берег, обвалились или были просто размыты водой. От блокпоста метрах в десяти от берега в воду уходил толстый металлический трос. Проследив его направление, можно было заметить какое-то плоское судно, медленно ползущее со стороны противоположного берега. Наверное, это и был паром.
Защищало маленькую крепость около десятка сурового вида мужиков в рясах, вооруженных знакомыми уже шестиствольными штуцерами. Все они расположились поверх пятиметровой бетонной стены, напоминая чем-то кремлевских ратников. Путники заметили и две огневые точки по флангам, вооруженные совсем уж экзотическими связками из десятков хитро соединенных стволов.
Наверху этого маленького форта, над широкими воротами, укрепленными металлическими створками и подъемной решеткой, стоял грозного вида бородатый монах в низко надвинутом клобуке и мрачно оглядывал царившую внизу вакханалию.
– Расходитесь! – зычно кричал он в мятый жестяной рупор. – Повторяю: больше никого в Крепость мы взять не можем! Не теряйте времени – уходите из города, ищите укрытие и молитесь! А мы будем молиться за вас!
– Я тоже могу за всех помолиться! – истошно закричал тощий лохматый тип с единственным, криво торчащим зубом. – Вы только в Лавру меня перевезите – а уж я хоть лоб в поклонах себе расшибу!
В толпе заржали. Это не было похоже на веселье, скорее, на истерику отчаявшихся людей. Кто-то крикнул в ответ:
– Мы не хотим подыхать здесь, пока вы за стенами прячетесь! Нам тоже жить охота! Имеем право!
– Лучше по-хорошему пусти! – заорал оборванец с лицом, перекошенным злобой. – У народа терпение кончается!
– Никто из вас не пройдет к переправе! – прогремел голос монаха. – Уходите!
Толпа ответила ревом. Злобный оборванец с воплем вырвался вперед и с неожиданной ловкостью принялся карабкаться вверх по бетонной стене. Толпа взревела. Монахи принялись сшибать его длинными шестами, и это им вскоре удалось – неугомонный тип полетел вниз, на головы разъяренных собратьев. Толпа заволновалась сильнее.
– Изверги! – завизжала какая-то женщина изможденного и потасканного вида. – Как вы можете нас здесь бросить?!
– Саранча нас растерзает! – вторила ей другая. – Сжальтесь над нами! Заберите на тот берег!
– Крепость переполнена, – спокойно отвечал усиленный рупором голос. – Всех предупреждали заранее! Бегите из города – у вас еще есть шанс избежать Жатвы!
– А что же ты сам тогда не побегаешь? – с ненавистью крикнул кто-то. – Ишь, харю такую отъел – а нас учит!
– Да они у себя в Лавре нас за людей не считают! – хрипло ревел кто-то.
Толпа гудела, как потревоженный улей. Наблюдая происходящее из тени покосившегося здания поодаль, Книжник переглянулся с Назаром, произнес:
– Как же мы попадаем на этот паром? Нас же на куски порвут!
– Стражи переправы обязаны перевезти меня и тех, за кого я поручусь, – не очень уверенно заявил послушник. – Надо только момент выбрать.
– Долго ждать придется, – заметил Зигфрид. – Эти ребята от своего не отступятся. Похоже, они ценят собственную жизнь не меньше остальных.
– А почему их не пускают? – простодушно спросил Тридцать Третий. – Неужто и впрямь места в Крепости нет?
– Ты не понимаешь, – болезненно поморщившись, отозвался Назар. – Их уже не спасти.
– Я что-то тоже не понимаю, – проговорил Книжник. – Это еще почему?
– Потому что монахи думают, что от Волны спасает лишь их молитва, – желчно сообщил Степан. – А остальные, мол, безвольное мясо, обреченное на смерть.
– А тебе почем знать?! – окрысился Назар, резко обернувшись к брату.
– Ну конечно, куда мне! – криво усмехнулся Степан. – Я-то рылом не вышел, меня вон и в Лавру не берут. Говорят, не понять мне вас, самодовольных упырей!
– Что ты сказал?! – Назар набросился на брата, сгреб того за ворот и принялся трясти, шипя прямо Степану в лицо: – Да любой из этих монахов стоит сотни таких бездельников, как ты! Так и скажи, что просто завидуешь мне!