– О, настоящий лакомый кусочек! Веселее представлений Панча и Джуди [50] . Так вы говорите, что завтра к четырем часам мистер Холмс, хоть и без энтузиазма, но собирается разделаться с полковником Себастьяном Мораном? Вот бы мне присутствовать при этом поединке! Вы просто обязаны мне все рассказать!
Ирен перестала кружить по гостиной своего люкса и опустилась на вышитую оттоманку; радостно поерзав, она, как маленький ребенок, уставилась на нас с Квентином.
Мы уже сообщили ей все, что смогли, но наши усилия не удовлетворили ее голод.
– Что за странные вещи лежали там и где конкретно, Нелл? Ты понимаешь, насколько расплывчаты твои описания? Ты должна запечатлевать в памяти все, что тебя окружает, как актер запоминает декорации сцены, чтобы полнее передать чувства. Важна любая деталь. Такой человек, как Шерлок Холмс, вряд ли переносит тривиальность, поэтому не потерпит никаких ненужных мелочей.
– Я заметила золотую монету на его цепочке от часов, – неуверенно произнесла я.
– Отлично! – Примадонна громко захлопала в ладоши, выражая благодарность за любые малые крупицы наблюдений, которые я не упустила. – Золотая монета. Не самый оригинальный брелок для часов, однако… показательно.
– Что за золотая монета? – спросил Годфри, нахмурившись.
– Соверен.
Теперь нахмурилась Ирен:
– Соверен? Но ведь это… – Она неожиданно замолчала.
– Что?.. – спросил Годфри.
– Очень странно, – закончила она с легким смехом. – Кто мог ожидать, что Шерлок Холмс украсит свою цепочку для часов столь пошлым символом? – И она погрузилась в молчание, хотя я упомянула еще несколько странных деталей, например, табак в персидской туфле и плетеное кресло.
– Главное, – заявил Квентин, – что этот Холмс согласился расследовать дело, хотя поначалу и не хотел. Я почувствовал, что у него есть другие цели, помимо очевидных.
– Ага! – Ирен снова ожила, как марионетка, которую дернули за ниточки. – Полагаю, у него всегда есть собственные цели. Такой человек никогда не проигрывает, решая основную головоломку. Зачем еще, как вы думаете, я послала вас к нему, мои бедные заблудшие детишки?
– В силу своего извращенного любопытства, – немного дерзко ответила я.
Мне не понравилось, что меня обвинили в неспособности проделать мысленную инвентаризацию хлама квартиры дома 221-б по Бейкер-стрит. Естественно, я ничего не сказала о том, какое почетное место было предоставлено фотографии Ирен. Это еще больше повысило бы самооценку моей подруги, а Годфри было бы неприятно это слышать.
Ирен беспечно пожала плечами:
– Ей-богу, я должна сама увидеть этого гения криминальных расследований. Завтра я собираюсь отправиться туда как мисс Баксли.
– Ирен! Не смей.
– А вот и посмею. На тебе была скрывающая черты вуаль, Нелл, и я ее тоже надену. Моего актерского таланта и техники маскировки вполне достаточно, чтобы преодолеть любое несоответствие в нашем росте или цвете волос. Ох, я уже мечтаю, как сама увижу логово детектива. Кто знает, когда мы снова окажемся в Англии?
– Ирен, я пожертвовала собой: мне пришлось говорить неправду, прикидываясь фиктивной невестой. Так пусть моя жертва хотя бы не окажется напрасной. Я абсолютно не желаю слышать о том, что ты вмешаешься в план, который отлично работает и без тебя, лишь бы удовлетворить свое непомерное любопытство.
– Я согласен, – неожиданно выступил Годфри. – Будь ты хоть трижды гений маскировки, Ирен, здесь ты рискуешь сорвать все мероприятие. Кроме того, заменив Нелл, ты слишком близко подойдешь к разоблачению. Одно дело – прятаться за маловероятным фасадом уличного воришки или гранд-дамы, но совсем другое – изображать Нелл. Слишком мало маскировки и слишком много риска.
– Спасибо, констебль, – проворчала она в ответ, признавая правоту мужа.
Чем дальше персонаж от оригинального облика, тем больше вероятность обмана. Например, Годфри, которого я никак не ожидала увидеть в роли полицейского, сумел благополучно препроводить нас всех из музея в экипаж, причем ни Квентин, ни я даже не узнали его, хотя на нем не было почти никакого камуфляжа, кроме шлема и фальшивых усов.
– Вряд ли мне удастся использовать накладные усы в роли Нелл, – хмуро согласилась Ирен. – Ладно. В другой раз.
В тот вечер мы обедали в ресторане Симпсона на Стрэнде, известном своим ростбифом с кровью, который Квентин поглощал с жадностью изгнанника. Вечер получился приятным и почти спокойным. Мы все вчетвером болтали как старые друзья, а Квентин и я то и дело вспоминали новые детали нашего посещения Бейкер-стрит, которые развлекали наших слушателей. Я на самом деле ощущала, что мы с Квентином в каком-то смысле стали сообщниками в этом приключении, хотя и с болью отдавала себе отчет, что необходимость скоро отпадет и наши пути разойдутся.
Вечер завершился традиционным курением в гостиной Нортонов – я была благодарна, что хотя бы шторы моего номера не подверглись воздействию клубов дурно пахнущего дыма. Но как я могла запретить своим друзьям столь малый порок, особенно в преддверии грядущего триумфа?
– Шерлок Холмс – ключ ко всему, – экспансивно разглагольствовала Ирен, лежа в небрежной позе на диване в своем вечернем муслиновом платье светло-персикового цвета. – Проблема, испортившая жизнь Квентину, также отозвалась эхом в дальних коридорах власти. Я убеждена, что мистер Холмс может обезоружить полковника Морана, иначе я никогда бы не послала вас к нему.
– Жаль, – заметил Квентин, – что новостей придется ждать до завтра.
– Да, верно. – Ирен улыбнулась ему с пониманием: – Должно быть, вам не терпится поскорее увидеть семью.
– Если честно… я скорее боюсь встречи с родными. Я не знаю, как они меня примут после столь долгих заграничных странствий.
– С распростертыми объятиями! – заверила его примадонна. – У меня предложение: если после вашей второй встречи с мистером Холмсом результаты его изысканий убедят вас, что вашей жизни уже не угрожает опасность и нет необходимости держаться подальше от семьи, вы с Нелл можете нанести визит на Гросвенор-сквер.
– Ох, Ирен, я не имею права портить такой момент! – возразила я.
– Почему же портить? Ты много лет назад имела отношение к этой семье. Недавно они снова встретились с тобой. Знакомое лицо смягчит для них возможную неловкость. Ты идеальный посредник для такого случая.
– Это правда, – произнес Квентин и с надеждой спросил: – Вы поедете со мной, Нелл? В конце концов, не встреть я вас в Париже, я бы и не надеялся на воссоединение с семьей.
– Не вижу необходимости в моем присутствии…
– Необходимости и нет, Нелл, – сказала мне Ирен. – Это простая любезность.
– Конечно, не стану возражать, раз речь идет о любезности…