– Когда это судно получает сигнал о смерти и подтверждает, что дальнейших передач не будет, оно собирает новое тело – точную копию, вплоть до последней клеточки и самого последнего воспоминания.
– Так это место…
– Реанимационный корабль.
Дориан попытался уложить это в голове.
– Так они все мертвы?
– Они умерли очень давно. И я не могу пробудить их, да и не стану. Ты же сам видел. Их гибель оказалась скверной, в мире, не знавшем насильственной смерти настолько давно, что и не упомнишь. Но мы с тобой можем их спасти. Они рассчитывают на тебя, Дориан.
Слоун поглядел на ряды труб совершенно новым взглядом. «Мой народ». А другие есть?
– А как насчет корабля в Гибралтаре? Это тоже реанимационный корабль?
– Нет. Это нечто иное. Научное судно. Для местных исследований. Оно не способно к путешествиям в дальнем космосе. Это посадочный модуль – модуль Альфа прибывшей сюда научной экспедиции. В нем находятся восемь реанимационных капсул. Экспедиции – работа опасная, и с учеными порой происходят несчастные случаи. Как тебе известно, реанимационные камеры также обладают способностью к лечению. Воскрешение работает только для атлантов. И радиус у него ограничен. Ядерные взрывы в Гибралтаре, скорее всего, уничтожили тамошние капсулы. Воскресить тебя могут только эти трубы. Но если ты удалишься отсюда более чем на сотню километров, то не возродишься. Система не сделает копии, если не будет располагать обновленными данными – это правило Прометея. Если выйдешь в мир, снова станешь смертным. Если умрешь, то умрешь навсегда, Дориан.
– А почему он не… – Слоун поглядел на тело Дэвида.
– Для него я реанимацию отключил. О нем можешь не беспокоиться.
Дориан бросил взгляд вдоль коридора, ведущего наружу.
– Меня уже арестовывали. Мне не доверяют.
– Они видели, как ты умер, Дориан. Когда ты выйдешь отсюда снова – воскресший, с воспоминаниями о том, что с тобой случилось, – больше никто не встанет у тебя на пути.
Слоун помешкал секунду-другую. Остался один последний вопрос, но задавать его Дориану не хотелось.
– Что? – спросил Арес.
– Мои воспоминания… наши воспоминания…
– Они придут со временем.
Дориан кивнул.
– Значит, до скорого свидания.
Дэвид Вэйл открыл глаза. Он опять стоял в трубе, но в другом месте – не в кажущемся бескрайним зале подо льдами Антарктиды. Эта комната оказалась миниатюрной – площадью не более двадцати футов на двадцать.
Зрение приспособилось, и комната вошла в фокус. В ней обнаружились еще три трубы – все пустые. Бо́льшую часть дальней стены занимал большой экран, расположенный над высокими консолями наподобие панелей управления, которые Дэвид видел в сооружениях атлантов в Гибралтаре и Антарктиде. Под ним на полу валялся скомканный легкий скафандр. В обоих концах комнаты было по закрытой двери.
«Что это? Что со мной стряслось?» Дэвиду комната показалась не похожей на те, что были в Антарктиде, больше напоминая научную лабораторию в Гибралтарском сооружении, которое отец Кейт описывал в своем дневнике. Может, это научная лаборатория? «Если так, почему я здесь? Ради какого-то эксперимента?» И, кроме того, он продолжал недоумевать, почему продолжает пробуждаться в этих трубах всякий раз, когда Дориан Слоун его убивает. Он уже столько раз был расстрелян насмерть, что в голове не укладывалось, но сейчас требовалось сосредоточиться на более неотложном вопросе: как выбраться из трубы? И, будто по подсказке, труба с шипением открылась, и тонкие язычки серого и белого тумана, скользнувшие в комнату, рассеялись.
Дэвид помедлил, окидывая окружение оценивающим взглядом и ожидая, когда невидимый тюремщик сделает следующий ход. Ничего не дождавшись, он ступил в комнату, не без труда управляя почти не слушающимися ногами. Чтобы не упасть, оперся о пульт управления. Под ним лежал легкий скафандр. Шлем покоился у стены позади пульта управления. Теперь Дэвид смог разглядеть, что скафандр поврежден. Наклонившись, он повертел его в руках. Того же типа, что и в голографических роликах, увиденных в Гибралтаре. Атланты надели их, когда вышли из корабля и спасли неандертальца от ритуального пожертвования близ Гибралтарской скалы.
Дэвид принялся изучать скафандр более внимательно. На торсе громадная прореха. Последствие выстрела? Материал выглядел разорванным, но не обугленным. Что это означает? В видеороликах, которые он видел, корабль в Гибралтаре взорвался после того, как громадная волна цунами выбросила его на берег, а потом снова утащила в море. Иммари предположили, что взорвался ряд метановых карманов на дне моря, расколов корабль на несколько частей.
От взрыва пострадал один из атлантов, а другой унес его (или ее) через дверь – предположительно в Антарктиду.
Неужели это скафандр одного из двух атлантов из Гибралтара? Встав, Дэвид принялся обыскивать комнату в поисках других подсказок. На небольшой скамье позади пульта управления лежала какая-то аккуратно сложенная одежда.
Дэвид заковылял к скамье. Ноги уже немного отошли, но еще не на все сто процентов. Он разложил сверток, оказавшийся черным военным мундиром. Поднес к тусклым, напоминающим светодиоды огонькам, которые горели у пола и потолка. Мундир блестел и, казалось, отражал свет, словно картина звездной ночи. Дэвид повернул его, и костюм снова переменился, подстраиваясь под огни и стены позади себя. Какой-то активный камуфляж. Вся верхняя часть – китель мундира – была гладкой, без каких-либо знаков различия, кроме воротника. Справа на нем виднелась квадратная эмблема: [II]. «Иммари Интернейшнл». Это мундир армии Иммари.
Слева на петлице поблескивал серебряный дубовый листок – символ ранга подполковника.
Дэвид швырнул мундир обратно на скамейку. Несмотря на наготу, он предпочел бы остаться в чем мать родила, чем надевать на себя этот мундир.
Подойдя к пульту управления, Вэйл взмахнул над ним рукой. Отец Кейт научился пользоваться пультами управления атлантов. Возносящийся от них голубой и зеленый свет начинал взаимодействовать с его рукой, но этот пульт управления остался темным и мертвым. Дэвид прижал к нему пальцы, но никакой реакции не добился.
Он оглянулся на заднюю дверь, посмотрел на переднюю. Нет ничего хуже, чем чувствовать себя крысой в клетке. Подошел к ближайшей двери и постоял там секундочку, но та не распахнулась. Провел ладонью над панелью рядом с ней. Ничего. Прижал обе ладони к серому металлу и надавил, но тот не шелохнулся. Дверь оказалась крепко-накрепко задраена, словно в переборке подводной лодки.
Дэвид опробовал ту же процедуру у противоположной двери – результат оказался тот же. Он в западне. Сколько воздуха у него в запасе? Долго ли он продержится, прежде чем испустит дух от голода?
Вэйл молча уселся на скамейку, оставшись один на один со своими мыслями. Как бы он ни старался, они неизменно обращались к Кейт. Интересно, где она сейчас? Дэвид в душе возносил молитвы, чтобы она находилась в безопасности.