Виктор Михайлович прикрыл глаза, чтобы сбросить наваждение, но это не помогло, лишь стало очевидно, сам язык в «Интеле» претерпел чудовищную деформацию, со всех сторон слышалось: загрузчик, файл, драйвер, софт, оперативка, процессор, чипсет, сетевуха, почтовка, мышь… Такие термины не использовались ни в русском, ни в немецком, ни в английском! Ощущение прямо как в детстве, когда однажды попробовал подслушать урок старшеклассников.
Сознание запротестовало и как-то даже помимо желания ученого вывело в качестве защитной материалистической реакции аллюзию на… игрушечность происходящего.
– У вас тут почти «Вьетнамский сундучок американского солдата Джо»! [156] – не удержался от реплики академик, имея в виду опубликованную пару лет назад фантастическую повесть Сергея Жемайтиса, немолодого, но быстро завоевывающего популярность писателя-фантаста. – Только ЭВМ вместо игрушечных солдатиков, – пояснил он, заметив недоуменный взгляд Петра.
– Интересно… – Воронов удивленно нахмурился, явно пытаясь припомнить сюжет. – А, Battleground… – Он задумался на несколько секунд и продолжил уверенно: – Возможно, вы правы! Бонусный термоядерный заряд у нас тоже имеется! – директор «Интела» поколебался еще несколько секунд, но все же не выдержал: – Пойдемте, покажу нашу новинку! Только, попрошу вас, об этом никому, ну хотя бы до Нового года.
Недолгий путь по коридорам в дальнее крыло прошел в молчании. Похожесть техники НИИ на набор детских игрушек никак не шла из головы Глушкова. «Орион» сам по себе не годился на роль серьезного научно-технического прорыва. Как отдельная ЭВМ он представлял интерес только из-за компактности и цены. Матричный принтер нельзя использовать с БЭСМ или «Минском» без монитора и специальных программ диалогового режима. Линии высокоскоростной «Сети-100» способны работать на странное расстояния «до двухсот метров», для машзала, даже приличного, это слишком много, для связи «нормальных» ЭВМ – наоборот, до смешного мало. Однако в построенный местными специалистами распределенный вычислительный центр «Сеть» вписывалась просто идеально. Разве что с многомиллиардным количеством подключаемых узлов ребята явно переборщили, не иначе оставили задел для экономии в будущих «рацухах». А коли нет, так и поправить их недолго. Мышь, изобретенная Петром два года назад, тогда показалась курьезом, но в полноэкранном текстовом редакторе и других программах «Интела» она оказалась многократно, можно сказать, на порядки удобнее светового пера.
Причем надо заметить, странности начали проявляться еще в шестьдесят шестом. Именно тогда неожиданно для всех «сверху» поставили задачу срочно скопировать устаревший ибээмовский НЖМД на семь мегабайт. О, сколько было противников его массового производства, ведь даже для БЭСМ-6 возможностей этой здоровенной, но относительно дешевой тумбы откровенно недоставало, магнитные барабаны работали намного быстрее! Однако кто-то очень влиятельный, и Виктор Михайлович уже не сомневался, что теперь знает его имя, все же продавил проект. А ведь до появления «Орионов» оставалось чуть ли не три года! Теперь же подключенный в сеть пакет «блинов» полностью преображал работу всего коллектива.
Кроме того, годом позже, в шестьдесят седьмом, появилась «Спираль», казалось, уж на что глупость, но в НИИ она стояла на каждом столе, и ею активно пользовались, в отличие от так и не прижившихся магнитных карт. Да и вообще, новейший текстовый процессор IBM Magnetic Tape Selectric Composer выглядел по сравнению с рабочим местом «интеловской» секретарши как «железный Феликс» против новейшего Hewlett-Packard 9100A.
Просто поразительно, все части изобретения и технические решения так или иначе подходили друг другу, хоть подчас и непривычно, но стыковались именно на уровне абсолютно новой, доселе неизвестной парадигмы, которая позволяла собирать смешные части в мощный и гибкий инструмент для…
– А вот и наша бомбочка! – Петр, распахивая очередную дверь, прервал размышления Виктора Михайловича на самом интересном месте.
– Так мы уже сюда заходили, – удивился академик, – ты как раз про новый комплект «Орион-12М» рассказывал.
– Проходите поближе, вот сюда, – Воронов, не слушая возражений, потеснил в сторону молодого сотрудника с едва пробивающимся пушком первых усов, открывая доступ к ЭВМ. И, сделав приглашающий жест ладонью в сторону монитора, добавил: – Job Control Language [157] дивен при тихой погоде, не правда ли? Редкий программист способен дочитать мануал до середины. Единицы способны написать заклинание, помещающее странслированную программу в файл, то есть набор данных!
Виктор Михайлович грузно осел в скрипнувшее кресло. Между тем Петр продолжал в прежнем шутливом стиле:
– ВЦ в нашем НИИ маленькое, вот и пришлось IBM по ящикам стола распихивать да диалоговый режим приделывать вместо пакетного идиотизма. Так что не обессудьте, работает эмуляция раза в три медленнее «двадцатки» [158] . И с периферией, можно сказать, совсем никак, по крайней мере, пока сетевой диск отмапить не выйдет. Зато по большинству программ вполне совместимо.
– Вот сволочь стар… Да не ты, – скривился академик в ответ на удивленное лицо успевшего обосноваться за монитором директора «Интела». – Шокин, он ведь знает и никому ничего не сказал!
– Почему?! – по-детски распахнул глаза Петр. – Вроде ни разу не секрет, только от широкой публикации отказались, чтобы «голубых» лишний раз не нервировать, а то будут проклятые капиталисты закупкам старших моделей палки в колеса ставить.
– Да как тебе растолковать… – Глушков явно пожалел о сказанном. – В общем, извини, сложно такое объяснять.
– В любом случае эмулятор к Новому году в серию пойдет, – равнодушно пожал плечами Воронов, не отрываясь от клавиатуры. – Сейчас найду тестовую прогу на диске…
«Правду слухи говорят, – констатировал про себя Виктор Михайлович. – Плевать ему на министра с высокой колокольни. Тут как бы самому Шокину плюха из ЦК не прилетела. И вообще любому, кто поперек пойдет. Это ж что выходит, большие начальники спорят, что-то решают с ЕС ЭВМ, документы и спецификации пишут. Целые институты по теме как негры на плантации вкалывают. А тут пионеры в кружке вечерком собрались да и слепили из мокрого песка и алюминиевых уголочков от детского конструктора решение как минимум половины проблем. А что будет, когда Старос доделает следующий вариант микропроцессора серии «Орион»? На два мегагерца и с поддержкой сегментирования оперативной памяти? Интересно, а молокосос-директор этой шарашкиной конторы вообще понимает, что творит?»