– Что пьешь? – вежливо осведомилась она.
– Колу. Я за рулем. Да и вообще много не пью.
«А когда-то пил», – подумала Лу. Она поискала в Интернете информацию о нем, и оказалось, что раньше у него были очень нездоровые отношения с алкоголем. И с наркотиками. И с бывшей женой. Случались публичные драки, прилюдные признания в любви и погромы в гостиничных номерах. Лу никак не могла соотнести этого спокойного, рассудительного человека с его более юной версией, о которой читала.
Пожалуй, тогда Уилл переспал бы с ней!
– Так ты нашел жилье? – спросила она, когда все стали переходить в небольшой театральный зал.
– Да, квартиру. Недалеко от тебя, кстати. Фактически за углом. Там есть ванна.
Боже милостивый, Уилл в горячей ванне. Пузырьки. Шампанское. Нет, она не будет думать о нем, у них разные взгляды на секс. Черт побери, как же жарко в зале!
Лу передала билеты и вздохнула, когда Уилл положил руку ей на бедро и повел вниз.
– А еще оттуда открывается великолепный вид, – продолжил он, когда они дошли до первого ряда и остановились в самой середине.
Достать билеты на лучшие места в духе Мака.
– Она полностью обставлена, остается только перевезти одежду. Завтра подпишу договор об аренде и тогда смогу устраивать набеги на твой холодильник за замороженной лазаньей.
– Я сделаю для тебя целое блюдо в качестве подарка на новоселье, – пообещала Лу, когда они уселись.
– Ты любишь готовить, да? – Уилл с удивлением покачал головой. – А я на кухне могу только кофе сварить. Когда приготовишь лазанью, не стесняйся, испеки еще пару кексиков со свеклой, тех, которыми угощала Келби.
Лу недоумевала:
– Когда это ты успел их попробовать?
– Ты дала немного с собой для Келс и Энжи, а я у них ужинал вчера вечером.
– А-а-а. И тебе понравилось, значит?
– Я хронический сладкоежка. Очень надеюсь, что сегодня нам дадут попробовать то, что здесь приготовят. – Уилл улыбнулся, у нее внутри все перевернулось.
Его улыбку следовало бы признать оружием массового поражения. Ну как можно на него сердиться, когда он такой очаровательный, привлекательный?
– Мне нравится пекарское искусство. – Лу вздохнула. – Жаль, что я не могу снимать, пока они готовят. Это было бы просто замечательно!
– Кстати, о фотографиях. Келби и Энжи были на седьмом небе от счастья, когда получили первые фотографии Мики.
– Это хорошо. – Лу скрестила ноги и постучала пальцем по бокалу. – Очень милая семья. Расскажи мне о твоей семье.
– У меня две сестры, одна в Лондоне, другая в Веллингтоне, и родители. Они живут в Окленде.
– Скучаешь по ним?
– Конечно. Даже несмотря на то, что давно живу отдельно и уже привык к этому.
У Лу защемило в горле. Она посмотрела на сцену, где на трех столах были разложены горы кухонной утвари.
– Мальчики отлично проводят время в университете. И я чувствую, что они отдаляются от меня. Ты, кстати, один из их спортивных кумиров.
– Они играют в регби?
– А еще в крикет, хоккей и американский футбол. И в сквош. И катаются на серфе. Если что-то называется спортом, то они это обязательно попробуют. Единственное, я не скучаю по необходимости возить их от одной секции до другой. Здесь дети считаются дееспособными только с восемнадцати, так что братья получили водительские права совсем недавно.
Уилл уловил дрожь в ее голосе.
– Тебе было тяжело, да?
Заставив себя рассмеяться, Лу отмахнулась:
– Да нет, я в порядке!
– Скажи правду, Лу, – тихо и настойчиво попросил Уилл.
После этого вопроса она снова рассердилась на него: он хотел забраться к ней в душу, но не в постель. Впрочем, жалоба была странной, и Лу это прекрасно понимала.
Она хотела рассказать, что чувствовала, будто ей отрубили голову, что в доме было слишком тихо и собаки страдали. Но вместо этого просто отвернулась и стала смотреть на сцену.
– Начинается, – сказала она, когда прожектор осветил средний стол.
– А кто этот парень? – шепотом спросил Уилл.
– Это Руперт Уолкер, самый лучший в мире пекарь. Это Хайнц Мартин, восхитительный шоколатье и тоже пекарь. А третьего шефа я не знаю.
Когда зрители успокоились, кондитер, одетый в клетчатые штаны и огромный поварской колпак насыщенного красно-коричневого цвета, положил руки на бедра и посмотрел в зал.
– Спасибо, что пришли сюда! Я всегда прошу гостей о помощи и приглашаю для этого добровольцев. А сегодня, насколько мне известно, в зале присутствует Уилл Скотт. Я его самый искренний и преданный поклонник!
Зрители разразились хохотом. Лу услышала, как Уилл застонал.
– Может, он поднимется на сцену и поможет мне приготовить корзиночки из карамелизованного сахара? Уилл, ты в игре!
Уилл тихо выругался и испуганно посмотрел на Лу:
– Черт побери, Лу!
Она прикрыла рот ладонью, сдерживая смех. Он наклонился и прошептал ей на ухо:
– Ты, видимо, считаешь, что это забавно, русалочка, так я тебе отомщу!
Смех Лу, веселый и заразительный, провожал Уилла на сцену.
С сахарными корзиночками у него ничего не вышло. Он очень старался, дважды сжег сахар и в конце концов уронил аккуратную, почти уже готовую корзиночку на пол. Упав, она разлетелась на миллион сладких осколков. После этого Руперт вполне миролюбиво бросил полотенце и отправил Уилла на место, где тот до конца вечера сидел не шевелясь, так что Лу решила, будто он спит.
Когда они выходили из зала, она спросила:
– Как спалось?
– Замечательно! Что я пропустил? – весело ответил он.
Лу рассмеялась:
– Ничего из того, что могло бы тебя заинтересовать. А вот я узнала, как делать ганаш для торта «Захер».
У Уилла зажглись глаза.
– Для того австрийского шоколадного торта? Класс! Заранее тебе спасибо!
Я не собираюсь его тебе готовить! На это нужно много времени!
Уилл положил руку ей на шею.
– Нет, я получу этот торт, потому что ты надо мной смеялась. Торт «Захер», и я куплю тебе ирландский кофе прямо сейчас. – Он направил ее в театральный буфет, она улыбнулась.
– Ну, тогда ладно.
Вслед за официантом она подошла к столику, от которого открывался вид на шумную улицу в центре города. Сделав заказ, Уилл покачал головой.
– В следующий раз я выбираю, куда пойдем, – сказал он наигранно-серьезным тоном. – Тебе доверия нет!
Лу изогнула бровь и, вспомнив, что не так уж сильно нравится Уиллу, придала лицу суровое выражение, которым обычно осаживала братьев.