– Вы твердо уверены, мистер Холланд, что в бумажнике было двадцать долларов? – взволнованно спросила миссис Мэртон.
– Да, миссис Мэртон. Я пересчитал деньги сегодня утром, положил бумажник на бюро и там забыл его. Деньги мог взять только кто-то, живущий в доме. Как по-вашему, кто мог заходить в комнату? Кто из горничных убирал?
– Дженни, – сказала миссис Мэртон, сразу поверив, что виновата Томми.
– Что? Эта привлекательная маленькая девочка?
– Боюсь, мистер Холланд, что так, – говорила хозяйка, качая головой. – Дженни не горничная. Этого ребенка мой брат подобрал на улице и уговорил меня взять на себя заботу о девочке, пока его нет. Она очень мало знает и умеет, и я не удивлюсь, если еще и ворует. Господи! Как же я ругаю себя за то, что согласилась ее взять!
– Простите, – сказал мистер Холланд. – Я заметил, что она отличается от остальных девушек. Мне очень жаль, что я невольно ввел ее в искушение.
– Она должна вернуть деньги, или я выгоню ее, – миссис Мэртон была возмущена неблагодарностью Томми. – Мой брат не может надеяться, что я буду держать воровку в доме – даже ради него. Что будет с репутацией моего дома, если подобное повторится?
– Возможно, она вернет деньги, когда узнает, что все известно.
– Я уличу ее сразу же. Не уходите, пожалуйста, мистер Холланд, сейчас я ее позову.
Позвали Томми. Она посмотрела на одного, потом на другого и поняла по выражению лиц, что сейчас ее будут обвинять, но в чем – она даже и представить себе не могла.
– Джейн, – строго и решительно приступила к делу миссис Мэртон, – мой брат очень расстроится, когда узнает, как ужасно ты вела себя сегодня.
– Что я сделала? – Томми прямо и бесстрашно смотрела в глаза своей хозяйке и совсем не была похожа на девочку, недавно совершившую кражу.
– Ты взяла двадцать долларов, принадлежащих мистеру Холланду.
– Кто сказал, что я взяла?
– Бесполезно отрицать. Ты утром убирала его комнату. А бумажник лежал на бюро.
– Лежал, – подтвердила Томми. – Я его там видела.
– Ты открыла его и вынула двадцать долларов.
– Нет. Я его не трогала.
– Не добавляй ложь к воровству. Только ты могла это сделать. Больше некому.
– Но дверь была открыта, разве не так? – решительно защищалась Томми. – Почему кто-то еще не мог войти и взять эти деньги так же, как я?
– Я уверена, что это ты.
– Почему? – глаза девочки возмущенно засверкали.
– Я уверена, что ты раньше воровала. Мой брат взял тебя с улицы. Воспитывала тебя безнравственная старая женщина, ты сама говорила. Я не должна удивляться, что ты поддалась искушению. Если ты вернешь мистеру Холланду эти деньги и пообещаешь больше не воровать, я прощу тебе этот ужасный проступок и разрешу остаться в доме, потому что это желание моего брата.
– Миссис Мэртон, – гордо и сдержанно сказала Томми, – я не брала деньги и поэтому не могу их отдать. Может быть, мне и случалось красть, когда я жила с Бабулей и часто голодала, но теперь я этого ни за что не сделаю.
– Все это звучит красиво, но кто-то же взял деньги, – твердила свое миссис Мэртон.
– Мне все равно, кто их взял. Я не брала, – не сдавалась Томми.
– Ты скорее могла взять, чем кто-нибудь другой.
– Можете обыскать меня, если хотите, – гордо сказала девочка.
– Может быть, она не брала их, – вмешался мистер Холланд, на которого произвела впечатление манера Томми держаться уверенно и бесстрашно.
– Выясним, кто еще из слуг заходил в эту комнату. Если никто, я должна буду заключить, что деньги взяла Джейн, – решила миссис Мэртон.
Расспросы миссис Мэртон ничего нового не дали: в комнату никто из слуг не заходил, Томми и постель там застилала, и убирала. Подозрения хозяйки только укрепились. Она снова поговорила с девочкой, повторив, что готова все простить, если Томми признается и вернет деньги.
– Я не брала денег, я же вам уже говорила, – возмущенно ответила Томми.
– Если ты не прекратишь отпираться, я не смогу оставить тебя в моем доме.
– Ладно! – вызывающе дерзко сказала Томми. – Я и не хочу здесь оставаться, если вы обо мне такого мнения!
Девочка повернулась и ушла. Через пять минут она уже была на улице и шла неизвестно куда. Гнев и обида за несправедливые обвинения были так сильны, что жгли изнутри и гнали ее вперед.
Через некоторое время пришло понимание того, как опять неожиданно и круто изменилась ее судьба. Три месяца она прожила в приятном, уютном доме, у нее была хорошая комната с удобной постелью, сытная регулярная еда, она училась в школе…
Целых три месяца Томми старалась улучшить свои манеры и стать хорошей девочкой, надеясь заслужить одобрение своего друга-капитана, когда он вернется из дальнего плавания. Теперь все закончилось. Она опять потеряла дом и вынуждена скитаться по негостеприимным улицам.
«Но это не моя вина, – подумала Томми, вздохнув. – Я не могу отдать деньги, которых не брала».
Миссис Мэртон была поражена, обнаружив, что Томми действительно ушла. Это не поколебало уверенности хозяйки в том, что девочка украла деньги мистера Холланда, но она решила воздержаться и не подавать заявление в полицию с требованием арестовать воровку. Миссис Мэртон казалось, что брат не одобрил бы такого поступка.
– Твой дядя не может меня винить за то, что я выгнала ее. Не могу же я держать в своем доме воровку, – сказала она старшей дочери.
– Я даже рада, что она ушла. Нельзя многого ждать от девочки с улицы, – поддержала Мэри.
– Ты права. Я не понимаю, что твой дядя в ней нашел.
– Я тоже. Она грубая, злобная и противная.
– Она отрицала, что взяла деньги.
– Конечно. Ей соврать не труднее, чем украсть.
Мэри была довольна тем, как все устроилось. Взяв деньги, она немного опасалась, что подозрение падет на нее. Но, как она и надеялась, во всем обвинили Томми, и теперь Мэри чувствовала себя в относительной безопасности. И все же она не решалась тратить деньги, надо было немного выждать.
Она пошла к себе, заперла дверь, открыла ящик комода и положила деньги под стопку белья. Прежде чем расстаться с деньгами даже на короткое время, она с удовлетворением пересчитала их. Совесть и раньше ее не мучила, а после шумного скандала с бумажником прошел и страх, что ее разоблачат. «Мистеру Холланду и так денег хватает, а подозревать все будут Дженни», – думала она.
Мысль о том, что она совершила подлость, ту самую подлость, из-за которой Томми лишилась хорошего дома, оказалась на улице, без крова, без денег, – эта мысль нисколько не беспокоила эгоистичную Мэри, она даже не приходила ей в голову.