– Спасибо, – ответила Томми, – приходите завтра, я вам завтрашнюю продам.

– Боюсь, меня из-за тебя призовут вторично. Может быть, ты пойдешь вместо меня?

– Была бы я взрослая, пошла бы!

– Но ты же вроде девочка? А девочки не умеют драться.

– Испытайте меня в этом деле, сами увидите. Я могу победить любого мальчишку, если только он не намного больше меня!

Молодые люди, посмеиваясь, ушли. А Томми вскоре представился случай проверить свой героизм и удаль.

Перекресток, который она выбрала для торговли, раньше занимал мальчик немного постарше Томми. Он искренне полагал, что у него есть все права на это место. В этот день он пришел довольно поздно, потому что подносил кому-то чемодан на вокзал. Томми уже продала половину своих газет, когда вдруг услышала:

– Вали отсюда!

– Это ты кому? – холодно поинтересовалась девочка у подошедшего парнишки.

– Тебе! Вали с моего места, и быстро!

– С чего ты взял, что это место твое? – Томми не собиралась уступать нахалу. – Я тут, значит, оно мое. Покупайте «Экспресс», последние новости с театра военных действий!

– Послушай-ка, ты! – пригрозил вновь пришедший. – Отлуплю тебя, если не уберешься.

– Да неужто? – с показным безразличием ответила девочка, внутренне собираясь и оценивая свои шансы на победу. – Что-то я тебя не боюсь.

Конкурент подошел и толкнул ее так, что она чуть не вылетела на проезжую часть. И был очень удивлен, получив ответный удар кулаком в лицо.

– Хочешь драться, пойдем, – Томми положила газеты и приняла боевую стойку.

Парень разозлился и приготовился двинуть нахальную девчонку прямо в нос. У Томми были некоторые, хотя и очень скромные, представления о боксе, а у ее противника не было никаких. Поэтому девочке удалось уклониться от удара и самой нанести следующий.

– Ха-ха, – засмеялся проходивший мимо мальчик, – девчонка тебя бьет!

Для Боба – так звали соперника Томми – ситуация была позорной. Он получал удар за ударом, по лицу текла кровь, а Томми продолжала колотить обидчика, умудряясь уклоняться от ответных выпадов.

Томми продолжала колотить обидчика, умудряясь уклоняться от ответных выпадов.

Неизвестно, как долго продолжалась бы драка, если бы к ним не подошел джентльмен, который заговорил спокойно и властно:

– Из-за чего вы деретесь? И не стыдно тебе драться с девочкой?

– Я ни при чем, – угрюмо ответил Боб, – она заняла мое место и не уходит.

– У меня столько же прав на это место, сколько у него. Почему я должна уступить? Потому что я девчонка?

– Разве ты не знаешь, что драться плохо? – теперь джентльмен обращался к Томми.

– А что бы сделали вы, если бы парень вас двинул?

Вопрос был непрост, и джентльмену пришлось подумать, прежде чем ответить.

– Лучше уйти, чем драться, – наконец произнес он.

– Ну уж нет!

– Очень плохо, когда дерутся мальчики. Но когда девочки – это совсем никуда не годится.

Томми в ответ только презрительно фыркнула.

Если бы наша героиня прожила свою пока еще недолгую жизнь в другом обществе, возможно, она бы знала, что драки – не слишком подходящее занятие для будущих дам. Но эта девочка даже не выглядела как будущая дама, поэтому вопрос о том, хорошо ли драться, даже не возникал.

Более того, Томми не видела никаких преимуществ в том, что она девочка, и считала, что быть мальчиком гораздо удобней и лучше во всех жизненных обстоятельствах. И раз ей не повезло родиться мальчиком, то можно, по крайней мере, вести себя как мальчик.

Джентльмен-миротворец долго удивленно разглядывал победительницу, затем пожал плечами и ушел, удовлетворенный тем, что ему удалось прекратить драку.

Боб не проявлял больше признаков враждебности. Он перешел на другую сторону улицы и обосновался там. Гордая своей победой, Томми торговала на отвоеванном месте, пока не продала все газеты.

Глава 6. Ночлег

К концу дня Томми обнаружила, что ее капитал существенно вырос – от начальных двадцати пяти центов до пятидесяти.

– А Бабуля ничего из этого не получит, – сказала она себе.

Сидя на бордюре тротуара, девочка пересчитывала деньги с совершенно иным чувством, чем раньше, когда она должна была отдавать весь заработок Бабуле. Теперь все заработанные деньги принадлежали ей одной, и, хотя это были всего пятьдесят центов, она чувствовала себя очень богатой и раздумывала, как ей ими распорядиться.

Несмотря на то что сегодня она обедала, девочке снова хотелось есть. Зачем же оставаться голодной, имея целых пятьдесят центов?

Томми направилась в другой ресторанчик, в котором цены мало отличались от первого, и плотно поужинала. Теперь у нее осталось тридцать центов, и их надо было сохранить, чтобы с утра заняться продажей газет.

Конечно, можно было еще, как и раньше, подметать улицы. Хотя это занятие нисколько не ущемляло гордость Томми и не требовало никакого начального капитала, кроме метлы, она предпочла торговать газетами. Томми опасалась, что Бабуля будет ее разыскивать, и всячески хотела избежать встречи со старухой.

Поужинав, Томми вышла на улицу и задумалась. Чем же ей заняться? Обычно по вечерам она выходила во двор и играла с соседскими детьми. Но сейчас девочка ни за что не рискнула бы даже приблизиться к своему дому.

Томми брела по улице, сама не зная куда, пока не осознала, насколько она устала за этот бурный день и хочет спать. Но где же ей переночевать? Если бы ночь не была холодной, вполне можно было бы устроиться на скамейке в парке. Но погода была сырой и промозглой, а изношенная одежда не согревала.

Тут внимание девочки привлекла вывеска над входом в полуподвал: «Ночлег за пять центов». Томми подумала, что вполне может себе позволить израсходовать пять центов на ночлег, и решила узнать, что там, внутри.

Она спустилась на несколько ступеней, открыла дверь и вошла в очень грязную комнату с низким потолком. У входа на стуле сидела толстая женщина в просторном, давно не стиранном ситцевом халате, держа на коленях нездорового на вид младенца.

– Чего тебе, девочка?

– Я насчет ночлега.

– Там, сзади, – толстуха указала пальцем на внутреннюю комнату, которая была видна через полуоткрытую дверь.

Эта комната была темной, без окон, и еще грязнее, чем первая, если только такое вообще было возможно. Пол покрывал толстый слой соломы, который и служил постелью для посетителей.

– Это здесь? – спросила Томми.