– Не вляпался, а оказался свидетелем, – поправил его Орлов.
– Ну-ну! – хмыкнул Крячко, всем своим видом показывая, насколько ему претит заниматься ерундой.
И отвернулся к окну, демонстрируя свое равнодушие. Орлов продолжал наблюдать за ним.
– Ты бы хотя бы поинтересовался у меня, что за дело! – попенял он.
– Давай, – не поворачиваясь, кивнул Станислав. – Только покороче.
– Ну если в двух словах – убийство произошло.
– Короче некуда.
Генералу надоело поведение Крячко, и он начал выходить из себя:
– А ну-ка прекратить мне! Не паясничать! Слушай внимательно, дело обещает быть серьезным.
Крячко тоже надоели пререкания с начальством, да и не хотел он испытывать нервы Орлова, поэтому просто бравым голосом произнес: «Так точно!» и с улыбкой уставился на генерал-лейтенанта.
– Так вот… Убийство произошло, – в третий раз повторил Орлов, видимо, чтобы подчеркнуть серьезность ситуации, и посмотрел на Крячко. Тот, кажется, был расположен к деловому разговору. – Убит парень, молодой совсем, – продолжал генерал-лейтенант. – Двадцать один год. Отдыхал с Гуровым и его женой в одном пансионате, был с мадамой средних лет. Приходился ей любовником. Был убит на пляже ночью. Голову ему проломили, орудие убийства не нашли. Вот все, что я знаю по убийству. Гуров сообщил, что в сумке у него нашли фотографии этого молодого человека с этой самой мадамой, хотя она была против совместных фото, и кто сделал их – не знает. Нужно выяснить, отчего вдруг возникло желание фотографироваться без ведома дамочки. И главное – кто снимал!
– Петр, Петр! – остановил вдруг Орлова Крячко. – Не увлекайся! Это уже не по моей части! Как я тебе, находясь в Москве, выясню, кто фотографировал этого любовничка с его мамзелью в Крыму? Может, тут сподручнее Леве оторвать свой поджарый зад от лежака на пляже и пошустрить?
– Да, пожалуй, ты прав, – согласился Орлов. – Крымские детали оставим Леве. А твоя задача – разузнать все про этого парня. Он же жил в Москве, значит, здесь и надо копать. Фамилия его Веретенников, звать – Алик. Кто такой и чем занимается – неизвестно, тебе это выяснить и нужно. Он в Москве квартиру снимал, вроде бы с другом. Надо съездить, расспросить…
– Будет сделано, товарищ генерал-лейтенант! – вдруг гаркнул Крячко и взял под воображаемый козырек.
Орлов недоверчиво покосился на него и сказал:
– Давай. Вот тебе адрес.
Крячко встал со стула и направился к окну. Да уж, температура за окном явно превышала тридцать градусов, и идти никуда не хотелось. Но разве это не лучше, чем сидеть в душном кабинете, перебирая документы, и пить надоевший чай Гурова с черникой?
«Да кто вообще придумал этот чертов чай с черникой?! Гуров что, не мог обычного оставить?!» – в душе выругался Крячко.
Больше черничного чая он ненавидел, наверное, лишь жару. И в совокупности эти факторы дурно отражались как на его самочувствии, так и настроении.
Жару Крячко на дух не переносил, как и холод, собственно. Вообще погодные условия являлись для него важным атрибутом. А когда жара настолько невыносимая – как можно думать о работе?
Орлов же, видя, что Крячко все уяснил и, поборовшись с дурным настроением, все же отправится выполнять поручение, быстренько покинул стул и, пробормотав на ходу «Ну ладно, я пошел, у меня еще дел по горло!», бочком вышел из кабинета. Крячко проводил его взглядом, в котором читалось сомнение. Что-то показалось ему фальшивым в поведении начальника, что-то уж как-то он не слишком натурально себя вел, слишком любезно приветствовал Крячко и даже откровенно лебезил перед ним в начале своего визита. И это Станиславу не нравилось. Не нравилась ему и перспектива мотаться по столичной жаре и пробкам, однако, бросив взгляд на свой стол и оценив кипу бумаг, к которой, откровенно говоря, он еще и не притрагивался, Крячко собрал все свое мужество и решительно пошел к двери.
Выйдя из отдела, Крячко решил выпить кваса за углом, чтобы не так помирать от жары. Солнце светило ему в глаза, пот стекал ручьем, а ехать ему на другой конец города. Причем на метро, потому что машиной своей Крячко сейчас не пользовался: кондиционер в ней сломался еще в начале лета, а починить у Станислава все руки не доходили. К тому же для этого пришлось бы обратиться к тестю, а тот непременно воспользовался бы ситуацией и напомнил, что зять еще с весны обещает помочь ему выкопать на даче яму под маленький бассейн и, как говорится, услуга за услугу… Работать экскаватором под палящим солнцем Станиславу претило едва ли не сильнее, чем разбирать документы, поэтому он благоразумно не напоминал тестю о своем существовании, рассудив, что лучше пройтись несколько минут пешком, чем париться на даче.
Крячко быстрым шагом шел по улице в поисках разливного кваса и думал, что это – один из его худших дней. Мало того, что напарник сейчас нежится под солнцем на курорте, так еще и в городе стоит такая жара, что работать в ней – вообще грех! Вот в школах при морозах отменяют занятия, почему не отменяют работу при жаре?
Добравшись до точки, торгующей квасом, он взял себе пол-литровую кружку и стал в сторонке, раздумывая о своем походе на квартиру Алика.
«Да там, может, и нет никого. Друг – на работе, а сам Алик уже в гробу, наверное. Стоит мне туда ехать?» – раздумывал Крячко, искушаемый мыслью провести где-нибудь часок, а потом вернуться в отдел и с чистой совестью доложить генерал-лейтенанту, что на квартиру он съездил, но никого там не застал.
Но чувство долга взяло свое. Допив квас, сыщик решительно отбросил грешные мысли и двинулся к метрополитену. Ехать предстояло далеко, до Новогиреева, а там, возможно, еще и пешком колесить. Хорошо еще, что в вагоне ему удалось пристроиться на свободное сидячее место. Крячко рухнул на сиденье и откинулся назад, приготовившись задремать и думая о том, доживут ли его дети до того дня, когда в каждом вагоне метро будет установлен кондиционер. В том, в который он сел, его не было…
По прибытии на нужную станцию Крячко вновь отправился к ближайшей точке с квасом. Пить хотелось постоянно и жутко, а впереди еще долгий рабочий день. В этот раз, подумав о своем положении, Крячко предусмотрительно попросил наполнить полуторалитровую бутылку. Через пять минут, когда Станислав стоял возле нужного дома, бутылка была уже наполовину пуста. Еще раз сверившись с адресом, он посмотрел на дом.
«Да уж, в таком старом доме снимает квартиру такой парень? Любовник богатенькой дамочки? А дамочка наверняка богатенькая, иначе стал бы он связываться с бабой, которая ему в матери годится! Никогда бы не подумал», – отметил Крячко.
И в самом деле, дом представлял собой старенькую панельную «хрущевку». В подъезде держался жуткий запах, поэтому Крячко поспешил подняться до нужной квартиры побыстрее. Позвонив в дверь и дождавшись, когда ему откроют, Крячко был сильно удивлен – его взору предстал вовсе не молодой парень, а молодая девушка, испуганно смотревшая на нежданного визитера.