— Интересно, где у тебя включается режим мачо, от которого у женщин даже пенсионного возраста ноги подкашиваются и они спешат исполнить твои желания?
— Могу показать! — весело ответил Никита, и в его глазах заплясали бесы.
Саша фыркнула.
— Нет уж, спасибо! Обойдусь! Включи лучше чайник, а то в горле пересохло!
— Подозреваю, что в горле у тебя пересохло от моих чар! Признайся, я ведь неотразим? — Никита присел рядом и сделал вид, что пытается обнять Сашу.
Она резко отодвинулась.
— Не кривляйся! Про свою неотразимость другим говори, может, поверят?
— Я тебе противен? — Никита опять подвинулся к ней. — Только честно?
— Нет, не противен! — буркнула Саша.
Ей было крайне неловко. Отстраниться от Никиты мешал подлокотник диванчика, а оттолкнуть его вроде повода не было. Поэтому она лишь слегка отклонилась в сторону и серьезно сказала:
— Я тебе доверяю, хотя иногда ты ведешь себя как мальчишка!
— Как мальчишка? — изумился Никита. — Вообще-то я — циник и ловелас!
— По тебе заметно! — усмехнулась Саша. — Но я не люблю циников и ловеласов!
— А кого ты любишь? — спросил Никита и взял ее за руку. — У тебя есть кто-то? В смысле, ты с кем-нибудь встречаешься?
Саша вспыхнула, попыталась встать, но он удержал ее и теснее прижался бедром, отчего у нее закружилась голова, а во рту и впрямь пересохло. Но она нашла в себе силы, чтобы ответить. Довольно резко, что отчасти смахивало на панику.
— Никого у меня нет! Но к чему эти разговоры? Мне абсолютно неинтересно, с кем ты проводишь время!
— Понятно! — протянул он разочарованно. — А если я скажу, что у меня нет девушки?
— Не ври! — рассердилась она. — Я видела твою рыжую пассию! Таких не бросают! Вернее, от них не просто избавиться!
Никита хмыкнул и отодвинулся. Саша поняла, что попала в яблочко. Только легче от этого не стало. Тем не менее она поднялась с дивана и посмотрела на Никиту с неприкрытым ехидством.
— Иногда включай мозги, и все у тебя получится!
— Это обнадеживает! — промямлил он и не сдержался, добавил: — Знал бы, что ты змея, ни за что не ввязался бы в это дело!
— Ты, видно, настоящих змей не видел… — парировала она и осеклась.
У Никиты зазвонил телефон, и он схватился за него с явным облегчением.
Ждать Воронцову пришлось минут сорок. Саша включила чайник, но чай и конфеты уже не лезли в горло. Все экспонаты на полках и столике были тщательно изучены и даже сфотографированы. Никита отвечал на звонки и сообщения, а в перерывах с упоением гонял машинки на телефоне. Саша мрачно глядела в окно, понимая, что вся их затея пошла прахом. Ничего они тут не найдут и, наверно, только зря потратили время. Кто его знает, может, действительно был забыт кошелек, а бабушке приспичило срочно заплатить с утра коммуналку или купить лекарства, которых, кстати, в последнее время требовалось все больше и больше. А записи она придумала для убедительности, потому что в последние годы, и Саша знала это абсолютно точно, не брала работу на дом.
Воронцова, прижимая к груди толстенную амбарную книгу, появилась в дверях, когда они окончательно потеряли терпение и готовы были отправиться на ее поиски. Положив книгу на стол, Воронцова с торжеством в голосе произнесла:
— Я проверила! Все экспонаты, книги и документы на местах! Так что напрасно вы подумали, что…
— Надежда Петровна, извините нас! Но лучше убедиться, что все в порядке, чем сомневаться, — улыбнулась Саша. — Простите, что заставили вас волноваться, но…
Она неловко взмахнула рукой, зацепила чашку, и та опрокинулась, выплеснув остатки чая на стол. Воронцова вскрикнула, бросилась спасать документы и столкнулась с Никитой, который ринулся на помощь. В результате учетная книга отлетела в сторону, а папки с документами свалились на пол.
— Господи, что ж ты так неосторожно, Сашенька! Это ж важные реестры! — запричитала Воронцова и, склонившись, стала подбирать папки и разлетевшиеся по всему кабинету документы. — Теперь мне работы на полдня, а ведь и без того забот полон рот!
— Простите! — смутилась Саша. — Я нечаянно! Давайте помогу разложить документы!
Воронцова выпрямилась. Лицо ее раскраснелось, кудряшки растрепались. Она смерила Сашу сердитым взглядом и махнула рукой:
— Уходите! Одно беспокойство от вас! — и обмахнулась, как веером, зажатыми в ладони бумагами. — Так ведь и до инфаркта довести можно!
Саша попятилась к дверям. Только сейчас она заметила, что Никита успел выскочить за дверь, оставив ее один на один с разгневанной Воронцовой.
— До свидания, Надежда Петровна, — торопливо пробормотала Саша и поспешно отступила за дверь.
Никита ждал ее возле машины. Опершись о капот, он водил пальцем по большому, как лопата, смартфону и безмятежно насвистывал. Завидев Сашу, он открыл дверь машины, но продолжал коситься одним глазом на экран. Она опустилась на сиденье, натянула на колени юбку, дождалась, когда он заведет мотор, и серьезно сказала:
— Спасибо, что считаешь мою бабушку кристально честным человеком!
Он криво усмехнулся, и в глазах опять заплясали бесы.
— С чего ты взяла, что я так считаю?
— Но ты же сам только что сказал об этом Воронцовой? — поразилась Саша.
— Мало ли что я сказал! Пришлось кинуть леща директрисе. Иначе замолчала бы как рыба и учетные записи не проверила бы.
Саша внимательно посмотрела на его довольное лицо, покачала головой и припечатала:
— Свинья!
— Может, и свинья! — усмехнулся Никита. — Только эта свинья успела список посетителей сфотографировать. Теперь нам известны все, кто работал в фондах последние три месяца. Их не так уж и много. Всего два десятка фамилий! — и подсунул ей под нос смартфон. — Глянь, знаешь кого-то из них?
— Кого-то знаю, кого-то нет, — буркнула Саша, бросив взгляд на экран. — Но не будем же мы всех расспрашивать? О чем с ними говорить?
— С чего ты злишься? — Никита склонился к ней и попытался заглянуть в глаза. — Ну, пошутил я слегка! Бабушка твоя явно ни при чем, как и все, кто в этом списке. Что ж, потянем за другие ниточки!
Саша продолжала молчать, и тогда Никита вспылил:
— Интересно! Почему я должен что-то объяснять? Бегаю, неприятности огребаю и что, спрашивается, получаю в благодарность? Тычки, подзатрещины и оскорбления?
— Нет такого слова — подзатрещина! — улыбнулась Саша, взяла у него смартфон, еще раз пробежала взглядом по списку и с восхищением произнесла: — И когда успел, жулик?
— Не умничай! — строго сказал Никита, но не сдержался и снова ухмыльнулся: — Что надо дяденьке сказать?