– Бить девушку?! За что?! – возмутился Ботаник.
– А то вы сами не знаете… Мы же в газете публикуем не настоящие новости, а сплетни и домыслы. Только я спокойные сплетни выбираю и готовлю к печати, а у Нонки сплошные приключения и расследования на уме. Сунет она нос не в свое дело, напишет что-нибудь криминальное – и попадет в точку, а потом приходят всякие авторитеты – разбираться. Видели, у нас стена обгоревшая? Из-за Нонки все!
– Поэтому у вас и решетки такие на окнах? – догадалась я.
– Ага, – кивнул Виталька. – Но нас не всегда ругают. Однажды мы про граффити написали, так граффитчики в благодарность полредакции изрисовали.
Мальчишка был весь какой-то неспокойный – вертелся на месте, хватал документы, возвращал их обратно на стол, засовывал руки в карманы, с удивлением разглядывал Супербяку.
– А я думала, это ты так красиво рисуешь, – сказала я Витальке, чтобы как-то утихомирить его.
– Я в газете работаю, – гордо ответил паренек и от важности завертелся еще больше.
– Сколько же тебе лет, юноша? – удивился Ботаник.
– Десять.
– И уже работаешь?
– Ага!
Парнишка шмыгнул носом и включил настольную лампу. Потом выключил.
– А что? Печатать умею. Интернет знаю.
– А почему у вас в газете сплошное вранье? – спросила я.
– И кто это – мы? – добавил Слава.
– Никакое не вранье, – явно обиделся мальчик, – а сплетни. Сплетни – не совсем вранье.
– Но и не правда, – возразила Ника.
– Правду не покупают, – веско сказал мальчик. – Правда никому не интересна, а сплетни с удовольствием берут. Я знаю, сам номера распространяю.
– Ты и журналист, и курьер, – заключил Слава. – А где ваш главный редактор?
– Так это папа мой! – сообщил весело мальчик. – А мама у нас корректор. Родители сейчас в Америке – мы грант получили на годовое обучение журналистике. Но они и так очень умные. Видали, у нас ни одной ошибки в газете нет!
– Семейный бизнес, – усмехнулась Вероника, оглядывая захламленную комнатку.
– Нонка! – завопил парнишка кому-то в дверях. – К тебе пришли!
От неожиданности Супербяка подпрыгнул в переноске. Клетка распахнулась. Дверца-то была слабенькой, рассчитанной только на то, чтобы сдерживать птичек, а не разъяренных котов. Супербяка выскочил и вцепился когтями мне в ногу.
– Ника! – взвыла я. – Забери его!
Вероника кинулась ко мне, крича на кота по-английски.
– Здравствуйте! – здоровались в это время ребята с Нонной.
Я наклонилась и задрала штанину. На ноге алели царапины.
– Настоящий Супербяка твой кот, – сердито сказала я Нике.
Но та застыла, глядя на дверь. Я оглянулась – и чуть не упала. В дверях стояла няня Антона.
– Нонка, – подскочил к ней паренек, – ты их знаешь?
Я все еще не понимала, что происходит.
– Ирина? – неуверенно спросила Вероника.
Ирина-Нонна развернулась, чтобы бежать. Но у Славы реакция оказалась лучше. Он нырнул в дверной проем за девушкой и притащил ее за руку обратно.
– Дурак! – раздраженно бросила та брату. – Сто раз просила шторы закрывать, если кто-то ко мне приходит. Больше я тебе за обедом не пойду.
– Я свет на столе включал и выключал, – оправдывался Виталька.
– Дурак в квадрате! – разозлилась Нонна. – Такой сигнал на прошлой неделе был. А на этой неделе – шторы.
Виталька насупился и снова полез под стол. Нонна хмуро поглядела на нас с Вероникой, скинула со своего локтя руку Славы и села на стул. Выглядела она странно. На ней была блузка с набивным рисунком и пышная юбка до пола. Обута Нонна была в «конверсы» моей мечты – белые, с голубыми ромашками. Эти «конверсы» и ежик рыжих волос как-то не вязались ни с блузкой, ни с длинной романтичной юбкой, мечтой моей мамы, ни с солдатской сумкой на длинном ремне, болтающейся где-то у колен Нонны.
Ботаник помог Веронике запихнуть Супербяку обратно в клетку. Слава загородил собой выход.
– Ты ее знаешь? – спросил он Нику.
Та кивнула:
– Это няня Антона.
– Да ладно! – не поверил Слава. – Та же постарше была.
– Зачем ты обманула нас? – грозно уставилась на Нонну-Ирину Вероника.
Супербяка презрительно зашипел.
– Я не обманула, – гордо сказала Нонна. – Я обследовала помещение, искала материал для репортажа.
– И нашла? – спросила Вероника.
– Конечно, – ответила я за юную журналистку. – Она нашла нас. А мы сами ей разболтали, зачем пришли в номер. И предоставили материал для репортажа. Слушай, Нонна, а ты про преступников нам наврала? Ты же их не видела.
– Нет. На прошлой неделе по телевизору детективный сериал показывали, «Милицейские тайны». Там как раз орудовали громила и мелкий.
– И ты взяла эти образы из сериала? – произнес Ботаник с восхищением. – Какая изобретательная выдумка!
– А про птиц как ты догадалась? – спросила я.
– Вы же сами про канарейку сказали, – пожала Нонна плечами.
– Удружила, в общем, – сказал Слава. – Благодаря тебе преступники знают, что мы их выслеживаем.
– Хорошо, что она нас всех в москвичей записала, – сказала я Славе. – Может, хоть это собьет преступников с толку. Идея! Пусть напишет опровержение! Пусть укажет, что ей все это приснилось.
– Напишешь? – спросил Слава.
– Еще чего! – отказалась Нонна. – Наша газета ерундой не занимается.
– И вообще, проваливайте! – осмелел брат Нонны, видя, что мы не собираемся лупить его сестру.
Виталька выглянул из-под стола.
– Слушай, шкет! – предупредил его Слава. – Они-то, может, и москвичи. В истории влезать не станут. А я тебе по шее так дам, что материала на три номера хватит.
Виталика как ветром сдуло.
– Нонна, – спокойно сказал Слава, – тебе ведь ничего не стоит написать опровержение?
– А что мне за это будет? – поинтересовалась журналистка.
– А что тебя интересует? – в тон ей спросил Слава.
– Материал, – коротко ответила девушка, – любой сенсационный материал. Подходящий для нашей газеты.
Мы задумались. Чем можно удивить и заинтересовать жителей Звенигорода, читателей газеты «Непроверенные факты»?
– Обычно в таблоидах [12] , – задумчиво заговорила Вероника, – очень много пишут о привычках и нравах знаменитых и богатых людей. Например, о том, в каких костюмах они занимаются спортом, какой диеты придерживаются…