В одном из кустов стрекотал сверчок – или запись сверчка.
– Кейт…
Положив ладонь ему на бедро и крепко сжав, она склонилась к нему поближе:
– За нами следят.
– Кто?
– Тссс, – она указала в сторону потолка, сделав едва заметный жест пальцем, и прошептала: – И слушают.
– Что с тобой произошло? – поинтересовался Итан.
– Тебе не кажется, что я еще хороша собой? – Резкий, язвительный тон неподдельной Кейт. С минуту она смотрела себе в колени, а когда подняла взгляд снова, глаза ее блестели. – Стоя перед зеркалом и причесываясь перед сном, я до сих пор думаю о твоих ладонях на моем теле. Это уже не то, что было.
– Сколько тебе лет, Кейт?
– Больше не знаю. Уследить трудно.
– Я приехал сюда искать тебя четыре дня назад. Утратив контакт с тобой и Эвансом, меня отправили сюда искать вас. Эванс мертв. – Это заявление вроде бы особого впечатления не произвело. – Что вы с Биллом здесь делали?
Она лишь тряхнула головой.
– Что здесь происходит, Кейт?
– Не знаю.
– Но ты здесь живешь.
– Да.
– Давно?
– Годы.
– Это невозможно. – Итан подскочил на ноги. В мыслях воцарилась сумятица.
– У меня нет для тебя ответов, Итан.
– Мне нужен телефон, автомобиль, пистолет, если у тебя есть…
– Не могу, Итан. – Она встала. – Ты должен уйти.
– Кейт…
– Сейчас же.
Итан взял ее за руки.
– Это ведь была ты, когда я потерял сознание на улице вчера ночью. – Он посмотрел ей в лицо. – Складки у рта, морщинки в уголках глаз, и все еще такая красивая. – Ты знаешь, что со мной происходит?
– Перестань. – Она попыталась отстраниться.
– Я в беде, – заявил он.
– Знаю.
– Скажи мне, что…
– Итан, теперь ты подвергаешь опасности мою жизнь. И Гарольда.
– С чьей стороны?
Вырвавшись, она устремилась к двери. Уже на пороге обернулась и на миг, стоя там в полумраке, снова показалась тридцатишестилетней.
– Ты мог бы быть счастлив, Итан.
– О чем ты?
– Ты мог бы прожить здесь изумительную жизнь.
– Кейт!
Толчком распахнув дверь, она ступила внутрь.
– Кейт!
– Что?
– Я сумасшедший?
– Нет, – ответила она. – Ни чуточки.
Дверь за ней закрылась, и тут же послышался лязг задвигаемого засова. Подойдя к двери, Итан поглядел на свое отражение в стекле, отчасти ожидая увидеть шестидесятилетнего старика, но ничуть не переменился.
Он больше не чувствовал голода.
Не чувствовал усталости.
Спускаясь по ступеням, шагая по каменной дорожке и ступая на тротуар, он ощущал лишь стеснение в центре груди, знакомое чувство, накатывающее на него непосредственно перед заданием – когда подходишь к «стрекозке», которую аэродромная команда загрузила пулеметом Гатлинга пятидесятого калибра и «Хеллфайерами».
Страх.
* * *
Автомобиль Итан высмотрел лишь в следующем квартале – «Бьюик ЛеСабр» середины восьмидесятых с облепленным сухой сосновой хвоей ветровым стеклом и четырьмя шинами, которые не помешало бы подкачать.
Дверцы были заперты.
Прокравшись на крыльцо ближайшего дома, Итан поднял каменного херувима с пьедестала под окном. Сквозь тонкие занавески увидел внутри мальчика, сидящего перед пианино и исполняющего какую-то вычурную музыкальную пьесу, ноты которой прорывались на крыльцо сквозь четырехдюймовую щель приподнятого над подоконником окна.
Рядом с мальчиком сидела женщина, переворачивавшая страницы партитуры.
Херувим, хоть и всего в фут высотой, был сделан из монолитного бетона и весил фунтов тридцать с небольшим.
Итан отнес его обратно на улицу.
Проделать это тихо было попросту невозможно.
Он швырнул его в окно позади водительского сиденья, и ангелок без труда пробил его насквозь. Отпер дверцу, распахнул, забрался внутрь через осколки стекла, через спинки сидений и оказался за рулем. Удар обезглавил ангелочка, и Итан схватил его голову с заднего сиденья.
Двух ударов оказалось достаточно, чтобы расколоть пластиковый кожух под рулевой колонкой, обнажив цилиндр замка зажигания.
Света в машине почти не было.
Действуя исключительно на ощупь, он вырвал пальцами провода питания и стартера.
Звуки пианино в доме оборвались. Бросив взгляд на крыльцо, Итан увидел два силуэта за шторами.
Выудив из пиджака перочинный ножик, он открыл самое большое лезвие, перерезал пару белых проводов в полной уверенности, что они подают в машине питание. Затем зачистил изоляцию и скрутил оголенные концы вместе.
Приборная панель осветилась.
Когда он как раз отыскал более темный провод стартера, дверь дома распахнулась.
Мальчишеский голос:
– Погляди на окно машины.
Итан срезал изоляцию с конца провода стартера, обнажив медные жилы.
– Подожди здесь, Эллиот, – велела женщина.
Ну же, ну же, ну же.
Итан прикоснулся проводом стартера к силовому, во тьме с треском проскочила голубая искра.
Двигатель чихнул.
Женщина приближалась к нему через двор.
– Давай же, – пробормотал Итан.
Замкнул провода снова, и двигатель провернулся.
Раз.
Другой.
Третий.
На четвертый схватился и с урчанием заработал.
С ревом поддал газу, взвинчивая обороты, Итан передвинул рычаг коробки в положение ДВИЖЕНИЕ и включил фары в тот момент, когда женщина уже подоспела к пассажирской дверце, крича что-то сквозь стекло.
Итан погнал машину вниз по улице.
На первом перекрестке свернул налево, сбросив газ и снизив скорость до разумных пределов, чтобы не привлекать внимания – дескать, человек просто отправился покататься в чудесный вечер.
Указатель уровня бензина сообщал, что бак еще на четверть полон. Сигнальная лампочка пока не горит. Не проблема. Горючего хватит, чтобы смотаться из Заплутавших Сосен. Достаточно лишь миновать перевал, и милях в сорока к югу будет городок, главной достопримечательностью которого выступает единственная бензоколонка. Лоумен, штат Айдахо. Прямо на шоссе. Они останавливались там для заправки по пути сюда. Ему до сих пор виделся Столлингс у колонки в своем черном костюме, наполняющий бак. Итан прогулялся до обочины пустынного шоссе, поглазел на брошенные строения через дорогу – развалившуюся таверну, универсальный магазин и одинокую закусочную, еще живую, но едва трепыхающуюся, с тянущимся из отдушины на крыше дымком, пропахшим салом.