– Да, мама, – сказала я. – И у меня такое ощущение, словно то, чего я так долго ждала, наконец-то ко мне пришло.
И она кивнула, полностью удовлетворенная моим ответом. Она видела слишком много связанных со мной загадочных вещей, которые ее неострый, но настороженный ум так и не смог разгадать. Запах молока, исходивший от меня, когда Селия с младенцем и я вернулись из Франции; кошмарные сны, что преследовали меня по ночам после смерти отца; таинственное исчезновение нашего молодого многообещающего егеря, моего старого товарища по детским играм. Моя мать никогда не решалась ухватиться за конец нити и позволить себе пройти по этой нити до самого сердца лабиринта, к чудовищной правде. И теперь была вполне довольна тем, что и эта нитка, и сам лабиринт, и тот монстр, который таится в его глубинах, благополучно похоронены в пучине прошлого, словно их никогда и не было на свете.
– Он очень хороший человек, – сказала она, глядя, как Джон, одной рукой обнимая Селию за талию, вместе с Гарри смеется над чем-то.
– Мне тоже так кажется, – сказала я, и Джон, никогда не упускавший меня из виду, тут же перехватил мой взгляд и с преувеличенной внезапностью снял руку с талии моей невестки, а мне крикнул:
– Я и забыл, что я теперь жених! – И он тут же повернулся к Селии: – Вы должны простить меня. Я совершенно позабыл о своем новом статусе!
– Но когда же вы станете мужем? – ласково спросила она. – Или вы и Беатрис планируете длительную помолвку?
– Вряд ли, – не раздумывая, сказала я. И, помолчав, вопросительно посмотрела на Джона. – Мы, правда, этого еще не обсуждали, но я бы, конечно, предпочла выйти замуж до Рождества. До того, как у наших овец начнется окот.
– Ах вот как? Ну, если именно овцы будут отныне определять мою жизнь в браке с этой женщиной, то, полагаю, и свадьба должна состояться тогда, когда это будет удобно овцам, – насмешливо заметил Джон.
– Но ведь вы же не откажетесь от венчания в церкви и оглашения там ваших имен? Это был бы такой праздник для всего Широкого Дола! – умоляющим тоном воскликнула мама. Она явно уже представляла себе и мое свадебное платье, и множество гостей, и торжественный прием, и пир, устроенный для жителей деревни.
– Нет уж, – твердо заявила я и тут же получила от Джона одобрительный кивок. – Нет, в любом случае мы бы хотели, чтобы все было устроено достаточно тихо. Я просто не выдержу чересчур пышной и шумной свадьбы. Пусть все будет тихо, просто и как можно скорее.
Джон снова одобрительно кивнул, этим безмолвным жестом выражая полное согласие со мной.
– Разумеется, все следует устроить так, как хотите вы с Джоном, – дипломатично высказалась Селия, поглядывая то на маму, то на меня. – Но, может быть, все-таки устроить маленький прием, Беатрис? Пригласить всего несколько человек – ваших ближайших родственников, родственников Джона, лучших друзей?
– Нет, – стояла на своем я. – Я понимаю, мода меняется, но я придерживаюсь старых обычаев. Я бы хотела проснуться утром, надеть красивое платье, поехать в церковь, обвенчаться с Джоном, вернуться домой к завтраку, а после полудня поехать проверять изгороди. Мне совершенно не нужен этот модный прием. Брак – дело исключительно личное.
– И я так считаю. Мне тоже пышный прием совершенно не нужен, – поддержал меня Джон, придя мне на помощь именно тогда, когда я в его помощи нуждалась.
– Они правы, – сказал верный Гарри. – Мама, Селия, вам, право же, не стоит их уговаривать. Беатрис всегда славилась любовью к старине; и если ей неприятно устраивать современную шумную свадьбу, то пусть будет так, как говорит она: венчание в церкви и тихое семейное торжество. А прием мы можем устроить, скажем, на Рождество, и у нас будет как бы двойной праздник.
– Ну, хорошо, – согласилась мама. – Пусть будет так, как вы хотите. Хотя я бы с радостью устроила по этому случаю большой прием. Сделаем, как предлагает Гарри: на Рождество у нас будет двойной праздник для всего Широкого Дола, пир на весь мир!
За то, что она согласилась на компромисс, я одарила ее нежной улыбкой, а будущий зять с элегантным поклоном поцеловал ей обе руки.
– А пока, – сказала Селия, затрагивая самую интересную для нее тему, – нам нужно полностью переделать западное крыло, чтобы там было удобно вам обоим. Какие у вас будут пожелания на этот счет?
И тут я сдалась.
– Никаких! – сказала я и даже руки вверх подняла. – Делайте, как вам с мамой больше нравится. Я требую лишь одного: чтобы там не было ни пагод, ни драконов!
– Ну, это пустяки! – засмеялась Селия. – Кстати, Китай сейчас совершенно не в моде. Для тебя, Беатрис, я создам настоящий турецкий дворец!
Так что, перемежая шутки и вполне разумные решения, мы добились права на скромное венчание с минимальным количеством шума и суеты. Затем должен был состояться переезд Джона в чудесную просторную спальню, примыкающую к моей, рядом с которой будут его гардеробная и рабочий кабинет со шкафами для книг и всевозможных лекарственных средств, а окна кабинета будут смотреть на наш огород. Также в конюшне следовало оборудовать специальное стойло для его драгоценного «араба» Сиферна.
Но мы с Джоном все же решили устроить себе маленький праздник для двоих – уехать в свадебное путешествие, хотя и всего на несколько дней. У тети Джона в Пегаме был небольшой домик, и она предложила нам пожить там. Ехать туда нужно было всего несколько часов, а домик оказался элегантной небольшой усадьбой с приветственно распахнутыми дверями.
– К дому почти никаких земель не прилагается, – пояснил Джон, заметив мой рыщущий взгляд, – и тете он нужен только ради него самого и роскошного сада. Возделываемых полей тут, по-моему, совсем нет. Так что даже не прикидывай тут никаких земельных усовершенствований.
– Это как раз Гарри, а не я, любит всякие усовершенствования, – возразила я и снова уселась за стол. Джон неторопливо пил порто, а я, строя пирамидку из засахаренных фруктов, сказала, словно размышляя вслух: – Мне просто показалось, что если бы поля распахивали целиком, а не такими «заплатками», как сейчас, то и для плуга было бы удобней.
– Неужели тебе это так важно? – удивился Джон, типичный невежественный горожанин, да еще и шотландец в придачу.
– О господи! Конечно, мне это важно! – воскликнула я. – На этом же можно сэкономить несколько часов в день, когда начинается пахота. А во время пахоты больше всего времени уходит на то, что нужно без конца разворачивать лошадей. Была бы моя воля, я бы заставляла пахать поля только целиком, длинными полосами, чтобы лошади могли идти и идти прямо вперед, не останавливаясь.
Джон рассмеялся, глядя в мое оживленное лицо.
– И так до самого Лондона, полагаю? – спросил он.
– Ну, зачем же до Лондона, – возразила я. – Ты опять ошибся: это Гарри все хочется заполучить как можно больше земли. А мне нравятся не слишком большие поместья, такие, как наш Широкий Дол, с аккуратно огороженными границами, дающие хороший доход. Лишней землей, может, и приятно владеть, но это всегда новые люди, с которыми еще нужно хорошенько познакомиться, новые поля, которые нужно как следует изучить. Наш Гарри готов покупать землю сотнями ярдов, как домотканое полотно. Я к этому совсем иначе отношусь.