– Сегодня я ужинал с твоим отцом, – сказал Колин.

– О… Хорошо.

– Вообще-то он плохо себя чувствовал. Сказал, что у него мигрень. Так что он принял таблетку и отправился в постель. Не думаю, что он проснется и придет к бассейну.

Нет, обычно после снотворного отец спал как убитый.

– Мы же договорились: один раз, – напомнила Ровена, но ноги уже несли ее к одеялу.

– Ты права, мы договорились. Но что нам мешает договориться о еще одном?

– Чем больше мы рискуем, тем больше шансов, что нас поймают.

– Это добавляет остроты. – Он сверкнул той самой сияющей улыбкой, и Ровена сдалась.

– Ладно, но это уже точно последний раз, – сказала она, стягивая накидку через голову. – И только при одном условии.

– Говори, – сказал Колин, глядя, как она стягивает купальник и устраивается верхом у него на бедрах.

– На этот раз, – сказала Ровена, – я буду сверху.

Глава 8

Незаметно две ночи превратились в три, потом в четыре, пока, наконец, Ровена и Колин не признали, что у них бурный роман. Который, как они решили, закончится, когда Колин уедет обратно в Англию. Хотя по этому поводу он испытывал некоторые сомнения. Не то чтобы он думал о браке или даже о долгосрочных отношениях. По правде говоря, он не знал, что чувствует. Может, дело было в том, что Ровена совсем не походила на избалованных дебютанток, с которыми он встречался раньше. Они принимали его решение ограничиться несерьезными отношениями, но потом делали все возможное, чтобы запустить в него когти. У Ровены не было ни когтей, ни комплексов, и она явно умела развлекаться. И хотя в ее прошлом было немало ошибок, результатом стал интересный взгляд на жизнь. Она была сексуальной, умной и интересной. И упрямой. Она говорила, что думала, даже если ее мнение было непопулярным. Колина завораживало практически все, что она говорила. Но в то же время она знала, когда нужно промолчать.

Если Колин не спрашивал про Дилана прямо, Ровена его не упоминала, а на прямые вопросы отвечала коротко и в очень общих чертах. Как будто ее роман с Колином и отношения с сыном нельзя было смешивать. Он не знал, для чего она это делает – чтобы удержать безопасное расстояние между ним и Диланом или между ним и собой. Но он не тратил время на размышление о причинах, особенно теперь, когда у них появилась возможность провести вместе все выходные. Сенатор собирался утром лететь в Вашингтон для какого-то важного сенаторского голосования, против которого должна была выступать оппозиция, так что его возвращения можно было не ждать до вечера вторника.

Колин надеялся, что сможет уговорить Ровену провести эти выходные в ее комнатах. Или у него. Павильон у бассейна хорошо им служил, но твердый пол, на котором они сейчас лежали рядом, обнаженные и удовлетворенные, ему давно надоел.

– Что я скажу Бетти? – спросила Ровена. – Она каждый вечер присматривает за Диланом.

– Скажи, что у тебя развился локоть пловца, и несколько дней ты будешь отдыхать.

Посмотрев на него, Ровена рассмеялась:

– Локоть пловца?

– Или вот идея: ты можешь прийти в мои комнаты на полтора часа, а потом, когда Бетти уйдет, я приду к тебе. Главное – чтобы я ушел до того, как проснутся слуги.

– Ты что, хочешь со мной спать всю ночь?

– Про сон я не говорил.

Он думал, что женщинам нравится, когда мужчины остаются на ночь. Его часто об этом просили. Но Ровена, похоже, не знала, что и думать.

– Чего я не понимаю – так это почему отец настолько против того, чтобы ты за мной ухаживал, – сказала она. – Он всегда хотел, чтобы я вышла замуж за независимого, богатого мужчину с хорошей родословной и политическими контактами. У тебя есть все это плюс королевский титул. Ты зять его мечты.

– Я могу предположить одну причину: он считает, что я бабник.

– Он прав?

Колин фыркнул:

– Конечно нет.

– Уверен?

– Конечно, уверен. – Это слово звучало так неприятно. Он джентльмен. Он обращался с женщинами уважительно. – Честно говоря, я даже не уверен, что конкретно значит это слово. – Поскольку Колин не считал себя таковым, он никогда не испытывал потребности узнать это.

– Раз об этом зашла речь… – Ровена потянулась за телефоном. – Давай посмотрим.

Она с минуту водила пальцами по дисплею, а потом сказала:

– Вот оно. Согласно словарю, бабник – это мужчина, который вступает в многочисленные несерьезные сексуальные отношения с женщинами. – Она покосилась на Колина. – Подходит?

– Быть такого не может, – ответил он.

Ровена помахала телефоном.

– Здесь говорится именно так.

Колин сел и протянул руку:

– Дай посмотреть. – Он сам прочитал определение на дисплее. – Черт меня возьми.

Ровена сочувственно покивала, забирая телефон:

– Правда ранит, да?

– Я бы не сказал, что я сплю со всеми подряд. Я люблю женщин. Я их уважаю.

Ровена пожала плечами:

– Просто много разных женщин.

Колин сердито посмотрел на нее:

– Я никогда не спал с женщиной, не объяснив сначала, что между нами не будет ничего серьезного.

– И ты думаешь, что этого достаточно?

– Я джентльмен. Я балую женщин.

– Другими словами, покупаешь их.

– Ты передергиваешь мои слова. Я не это имел в виду.

– И почему ты думаешь, что ты такой особенный?

– Я не говорил, что особенный.

– Давай-ка проведем эксперимент. Возьмем ту же ситуацию, но заменим мужчину на женщину. Она часто встречается с мужчинами, спит с ними – с разными, – балует их, но хочет, чтобы все оставалось несерьезным. Кто она?

– Идеальная женщина?

Теперь была очередь Ровены смотреть сердито.

– Ее считают шлюхой, Колин. Так почему такое поведение совершенно приемлемо для мужчины?

Ему не хотелось этого признавать, но Ровена была права. Значит, он по определению бабник.

– Наверное, я и есть… шлюх.

– Добро пожаловать в наш клуб. У нас есть клубные блейзеры.

Колин со смехом покачал головой.

– Слушай, у меня есть идея, – сказала Ровена. – Если мы попадемся отцу, можно сказать, что виновата я. Я к тебе приставала, и хотя ты пытался сопротивляться, но я не оставляла тебя в покое, так что в конце концов ты поддался моим чарам.

– У тебя жажда доминирования. – Не то чтобы он возражал. Так было определенно интереснее. Он был уверен, что скоро Ровена достанет наручники или шелковые шарфы.