– Вдруг он просто прозевал момент? – предположила Софи. – С наркоманами случается и не такое.
– Вероятно. Но я хотел бы поговорить с человеком, проводившим тесты.
– Доктор Стилвелл, – вставил Джаред. – Это врач команды. Он проводил тесты. Ему помогал Сойер Уэллс.
– Сойер Уэллс? Специалист по аутотренингу?
– Он психолог, занимается человеческим поведением и стимулирующей терапией, – поправил Джаред.
«Стимулирующей терапией. Понятно…»
– Кто-нибудь из них сейчас на месте?
– Вряд ли. Но они будут позже. Вечером у нас игра.
– А кто в команде дружил с Клу? Среди игроков или тренеров?
– Честно говоря, не знаю, – ответил Джаред.
– А с кем он делил комнату в поездках?
Софи не сдержала улыбку:
– Отстали от жизни, да?
– Кабраль, – ответил Джаред. – Энос Кабраль. Кубинец, питчер.
Майрон знал Кабраля. Он кивнул, оглянулся по сторонам и тут увидел это. Сердце ёкнуло, и Майрон едва сдержался, чтобы не вскрикнуть.
Его взгляд просто рассеянно скользил по комнате, не замечая деталей, и вдруг эта вещь зацепила внимание, как острый крюк. Майрон замер. Там, над тумбочкой. С правой стороны. Среди прочих фотографий в рамках и кучи всяких трофеев вроде коробочек с наградами и грамотами, первых дисков «Майор софтвер» и прочего в том же духе. Да, вот оно. Обычное фото в рамочке.
С той самой девушкой на компьютерной дискете.
Майрон попытался сохранить хладнокровие. Глубокий вдох, выдох. Но пульс частил как сумасшедший. Мысли метались в темноте, стараясь нащупать верную дорогу. Он лихорадочно рылся в своей памяти. «Спокойно. Просто дыши. Продолжай дышать. Теперь понятно, почему девушка показалась знакомой».
Кто она? Память понемногу поддавалась. Да, конечно, это дочь Софи Майор. Сестра Джареда Майора. А как ее звали? Он не помнил. С ней что-то случилось: вроде сбежала из дому. Десять или пятнадцать лет назад. Потом был раздел имущества или что-то в этом роде. Кажется, обошлось без суда. Или не обошлось? Все терялось в тумане.
– Майрон?
«Мне надо подумать. Спокойно. А для этого нужны время и место. Нельзя же просто взять и ляпнуть: «Черт, мне как раз прислали дискету, где ваша дочка тонет в крови!» Так, надо уйти. Навести кое-какие справки. Как следует все обдумать».
Он встал, неловко глядя на часы.
– Мне надо идти, – произнес Майрон.
– Что?
– Я хочу немедленно поговорить с доктором Стилвеллом, – объяснил Майрон.
– А какой смысл? – Софи недоуменно уставилась на него.
– Я уже говорил…
– Но что это даст? Клу мертв. Тест на наркотики ничего не изменит.
– Возможно, есть связь.
– Между тестом и его смертью?
– Да.
– Сомневаюсь.
– Я все-таки хочу проверить. У меня есть право.
– Какое право?
– Если результаты теста ошибочны, это многое меняет.
– Меняет что?.. – Софи остановилась и чуть заметно улыбнулась. – А-а, вот вы о чем.
Майрон промолчал.
– Вы имеете в виду его контракт, не так ли?
– Мне надо идти, – повторил он.
Она откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди.
– Что ж, Майрон, надо отдать вам должное. Вы – настоящий агент. Хотите получить комиссионные с мертвеца, да?
Майрон не моргнул глазом.
– Если Клу был чист, его контракт все еще в силе. Вы должны его семье не меньше трех миллионов долларов.
– Так вот из-за чего сыр-бор? Вы пришли сюда ради денег?
Он снова посмотрел на снимок девушки. Вспомнил дискету, смех, кровь.
– В данный момент, – произнес Майрон, – я бы просто хотел поговорить с врачом команды.
Софи Майор взглянула на него так, словно он был плевком на ее ковре.
– Убирайтесь из моего офиса, Майрон.
– Вы позволите мне поговорить с доктором?
– У вас нет права даже находиться в этой комнате.
– Думаю, что есть.
– Нет, уж поверьте. Кровавые деньги вам здесь не светят. Убирайтесь, Майрон! Немедленно!
Он еще раз взглянул на фотографию. Спорить сейчас не имело смысла. Майрон развернулся и вышел из комнаты.
У Майрона все разболелось. Тайленол не помогал. В кармане лежал тайленол с кодеином, но он не рискнул его принять. Нужна ясная голова, а таблетки усыпят его раньше, чем, скажем, секс. Он мысленно перечислил свои болячки. Хуже всего чувствовали себя ноги, немногим лучше дело обстояло с ребрами. Остальное можно счесть приятными мелочами, отвлекающими от главного. Хотя каждое движение вызывало у него боль.
Когда он вернулся в офис, Большая Синди сунула ему пачку свежих сообщений.
– Сколько звонило репортеров? – спросил Майрон.
– Я сбилась со счета, мистер Болитар.
– Есть сообщение от Брюса Тэйлора?
– Да.
Брюс специализировался по «Метс», а не по «Янкиз». Но на такое дело клюнет любой репортер. С Брюсом они были вроде как друзья. И он наверняка знал о дочери Софи Майор. Вопрос в том, как затронуть эту тему, не вызывав подозрений.
Майрон закрыл дверь кабинета, сел и набрал номер. Трубку взяли после первого гудка.
– Тэйлор слушает.
– Привет, Брюси.
– Майрон? С ума сойти. Спасибо, что перезвонил.
– Не за что. Ты мой любимый репортер.
Пауза. Потом:
– Угу.
– Что?
– Это слишком примитивно.
– Извини.
– Ладно, давай пропустим эпизод, где ты покоряешь меня своей немыслимой харизмой. Ближе к делу.
– Я хочу заключить сделку.
– Слушаю.
– Пока я не собираюсь делать заявления для журналистов. Но когда сделаю, ты будешь первым, кто его услышит. Предлагаю эксклюзив.
– Эксклюзив? Ух ты, Майрон, я впечатлен твоим журналистским сленгом.
– Я мог бы сказать – сенсацию. Это мое любимое слово.
– Ладно, я понял. И что ты хочешь за то, что ничего мне не рассказал?
– Просто немного информации. Никаких расследований и публикаций. Ты будешь моим источником.
– Или парнем, которого ты хочешь поиметь, – заметил Брюс.
– Ну, если ты в настроении…
– Не сегодня, милый, у меня болит голова. Давай говорить прямо. Ты ничего мне не рассказываешь. Я ничего не публикую. Взамен я должен рассказать тебе все. Прости, приятель, не выйдет.