Карина подъехала к его дому, вышла, позвонила по домофону. Конечно, нет. Так вообще не поступают – не приезжают без звонка. Но она просто была рядом… Карина набрала домашний телефон, он не отвечал. Ну, в общем, можно считать, что она программу выполнила и пришла к результату. У нее нет никого, кроме себя, и она в этой достаточно адекватной компании поедет домой, чтобы отдохнуть от всех переживаний и забыть то, что получится забыть.
В этот момент она и увидела Игоря, который лениво выходил из продовольственного магазина с пакетом в одной руке и пятилитровой пластиковой бутылкой воды в другой. Рядом семенил, оживленно разговаривая и заглядывая ему в лицо, странный паренек, щуплый, невысокий, в джинсах с демонстративными лохматыми дырками на слишком большом количестве мест, в какой-то растянутой вязаной кофте и в разноцветной шапочке-шлеме с длинными косичками. В такую жару! Карина терпеть не могла эти шапочки с косичками на мужчинах! А это маленькое гладкое лицо с острым носом такая шапочка делала не то что девичьим, хуже – совсем бесполым.
– Привет! – Игорь увидел Карину и просиял. – А я как раз хотел тебе звонить. Я телефон купил. Такой классный!
– Здравствуй. Я на всякий случай зашла. Была тут по делам.
– Толик, ты иди, – добродушно сказал Игорь. – Нам некогда.
– В смысле? Мы же к тебе шли?
– В другой раз придешь. Видишь, у меня гостья.
– А я нет?
– Слушай, старичок, давай в другой раз, а? Ты теперь слышишь? Я это уже говорил. Нам нужно с Кариной обсудить кое-что. Короче, не твое дело. Не обижайся, завтра увидимся, может, даже сегодня, пока.
– Странно, – произнес мальчик, похожий на девочку, похожую на мальчика. – Так я пошел?
– Вали, конечно, – хлопнул его по плечу Игорь. – Я позвоню.
– Неудобно, – сказала Карина, когда Толик ушел.
– Очень даже удобно. Это мой бывший одноклассник. Он тормознутый и очень прилипучий. Никуда не денется. А ты… Я не ожидал.
– Я не собиралась…
– Только не оправдывайся.
У Игоря в пакетах обнаружилась огромная теплая пицца, креветки и пиво.
– Хорошее холостяцкое меню, – улыбнулась Карина.
– Хорошее меню хорошего СТАРОГО холостяка, – театрально сказал Игорь. – Я таковым себя чувствую как минимум с тринадцати лет.
– Это серьезно, – уже без улыбки сказала Карина. – Давай я это порежу, разложу по тарелкам, а ты рассказывай. Съездили к дедушке? Что он сказал?
– Ничего такого, что можно было бы повторить. У него профессионально тусклый лексикон. Но психологически он только раскаленным утюгом меня не пытал. Не в этом проблема. Дедушку в очередной раз забываем, как тот камень, о который нельзя не споткнуться. Вот говорят, что осел не спотыкается об один камень дважды, а мы с отцом об деда спотыкаемся всю жизнь.
– Из чего вытекает, что именно это забывать и нельзя. Стало быть, он вам не помог. Но ты сказал, что не в этом проблема. А в чем?
– Жуть. Это в нашей семейке как компьютерный вирус, который поражает всех по кругу. Пиво сунь, пожалуйста, в морозилку. Пусть остынет, пока я расскажу. В общем, казалось бы, фигня вопрос. Я нашел соседа с пробитой башкой, менты меня же вроде подозревают, хотя я их вызвал. Ну, не я, а по моей просьбе. Требуется всего лишь унять их прыть и заставить работать – искать преступника. Но… Не. Вынимай пиво, я без него все это не в состоянии излагать.
Карина налила ему и себе по бокалу, села напротив и внимательно смотрела ему в лицо. Где он серьезен, когда он дурит, беспокоит ли его хоть что-то по-настоящему? Ничего этого она не знает. Она знает только одно. Его лицо кажется ей самым красивым, во-первых, и самым родным, во-вторых. То, что во-вторых, в миллионы раз важнее того, что во-первых. Хотя, вероятнее всего, это одно и то же. Она отпила немного пива, положила в рот креветку и приказала себе сосредоточиться, чтобы понять, где просто болтовня, а где реальная проблема.
– Сколько тебе обычно времени и пива требуется для того, чтобы изобразить волнение? – спокойно спросила она. – Ты скажи все коротко, без художественных излишеств, чтобы я попробовала сама понять, что и насколько серьезно.
– Все серьезно, не то слово как, – авторитетно заявил Игорь, выпив свой бокал. – И все – исключительно художественные излишества, как ты верно заметила, потому что ты, Каришка, попала со мной. Ты попала в палату номер шесть. Я сам не могу поверить в то, что узнал от ближайших по крови людей. Как я мог себе позволить от них родиться!
– Так. Без спектакля не выходит. Ну, давай хоть как-нибудь.
– Ты хотела коротко и ясно? Будь любезна. Человек, которого я нашел с пробитой головой, незадолго до этого, будучи с еще целой головой, обвинил моего отца в том, что тот изнасиловал и убил его невесту. Правда, он не только папу подозревает, но не суть. Просто на воре, как известно, шапка горит. Что и навело мою маман на мысль, что Арсений прав. Так как она сообщила отцу об этих подозрениях вечером, практически за несколько часов до нападения. Ясно?
– Да. Но раз она сообщила, значит, они были вместе? И живут они постоянно не в этой квартире, а за городом?
– Все так. Но алиби его, будем выражаться юридически грамотно, она не подтверждает. Они вообще спят не только в разных комнатах, но и на разных этажах. Он мог смотаться, она считает. Даже утверждает. И он действительно мог по времени.
– Но я не понимаю, откуда такая дикая версия? Зачем ему, вполне солидному человеку, убивать девушку, чью-то невесту?
– Ты у меня спрашиваешь? Я о своих родителях ничего не знаю и знать особенно не хочу. Просто мать сказала, что папа Светку чуть ли не с ясельного возраста обожал, и он это подтвердил! Представляешь, мой неговорящий папа вдруг это подтвердил! В смысле да, любовался! Я в шоке! А Светка-то пропала! А голова у ее жениха пробита! И если это действительно дело рук отца, то нам так повезло, как всегда: я на этого Арсения наткнулся и, как идиот, начал спасать. А мама, спасая меня, хочет папу заложить. Что ты об этом думаешь?
– Я надеюсь, что никто из вас ни в чем не виноват, конечно, но ситуация плохая. В свете отношений в вашей семье.
– Так. Ты надеешься, что никто не виноват. Но ты не уверена? Ты не уверена, что отец не виноват? Со мной проще. Ты ко мне неровно дышишь, да?
Карина не смогла сдержать улыбку. Да, так и есть. Неровно дышит к нему, готова вместе с его матерью обвинить вполне вроде нормального отца. Но мало ли.
– Понимаешь, я сейчас заговорю, как твой дедушка, наверное. Тут надо все знать точно. Твой отец сказал тебе, что это бред?
– Ну, как-то… Понимаешь, ничего он мне особенного не сказал. В Светку влюбился, это по всему было ясно – даже по голосу, взгляду, хотя у него и взгляда-то вроде бы нет. Он смотрит – и как будто не смотрит. И вот угораздило его! Но именно поэтому – разве мог он ей сделать что-то плохое? Так поступают только маньяки. А из них двоих мать – гораздо большая маньячка, чем он. Он терпила… Почему ты молчишь? О чем ты думаешь?