– А вы и в самом деле можете? – спросил Лукас.

Программист пожал плечами.

– Понятия не имею. Вполне возможно, если у нас будут все данные. Но сейчас я хотел бы сделать привлекательный мультик для телевизионщиков.

– Господи, представляю себе, – вмешалась Айс. – Мы сделаем весь экран красным. – Она посмотрела на Лукаса. – Это будет выглядеть классно: они скушают все и не подавятся.

– Как раз то, что нам нужно, – сказал Дэвенпорт. – Нам необходимо продержаться всего пару дней.

В зал вошла секретарша, поискала глазами Ханта и увидела, что он пристроился за одним из рабочих мест.

– Барри? С вами хочет поговорить Третий канал. Им нужны подробности.

Хант вскочил на ноги.

– Парни, сколько времени вам потребуется?

Айс оглядела зал.

– Несколько часов, чтобы сделать работающий макет.

– К завтрашнему утру справитесь?

– Без проблем, – ответила Айс.

– Отлично, – сказал Лукас.

Глава 18

Глория подошла к крыльцу дома Мэйла, когда рядом остановилась машина шерифа. Она повернулась и с улыбкой стала ждать. Полицейский что-то записал в блокноте, вышел из машины, вежливо улыбнулся и кивнул.

– Мадам, вы хозяйка дома?

– Да. Какие-то проблемы?

– Мы проверяем документы на владение домами в этом районе, – ответил полицейский офицер. – Вас зовут…

– Глория Ладукс, – ответила Глория. – Моего мужа Мартина нет дома.

– Он работает в городе?

– Точно. – Она немного подумала, выбирая самую скучную профессию. – В «Молл оф Америка». Что-то с обувью?

Полицейский кивнул и что-то отметил у себя в блокноте.

– Вы не видели ничего подозрительного на дороге в последнее время? Мы ищем мужчину в фургоне…

Мэйл находился в полумиле от дома – на пассажирском сиденье была свалена куча продуктов, – когда он увидел машину на подъездной дорожке.

Джон остановился на обочине и на мгновение закрыл глаза. Он узнал машину, коричневый «Шевроле Кавальер», который принадлежал парню по имени Боб, с конским хвостом и кольцом в носу, он еще постоянно грыз ногти. Однако Бобу было неизвестно, где он живет, в отличие от Глории – а Глория, в случае необходимости, ездила на машине Боба.

Глория.

Она была очень полезна в больнице. Глория работала в клинике, могла воровать сигареты, мелочь, иногда болеутоляющие. Вне больницы же доставляла ему сплошные неприятности. Она помогла ему с Марти Ладуксом, подменила карточку дантиста, а потом получила страховку за жизнь Джона Мэйла, когда в реке нашли тело. После чего стала говорить, что у них отношения. И хотя Глория никогда не угрожала напрямую, она намекала, что знание о Мартине Ладуксе делает ее особенной.

Мэйла это беспокоило. Однако он ничего не предпринимал, потому что Глории хватало ума сидеть тихо. С другой стороны, ей нравилось быть в курсе. Она говорила, что так чувствует себя в безопасности.

И она любила поболтать.

Если Глория сообразила, что он похитил Манетт, то не останется в стороне. Рано или поздно она кому-нибудь все расскажет. Она постоянно находилась на терапии и много говорила о своих проблемах; ей было необходимо, чтобы кто-то их анализировал.

Дерьмо. Глория…

Мэйл выехал на дорогу и направил фургон к дому.

Глория Кросби чувствовала себя превосходно. В течение нескольких недель ей казалось, что она живет в коробке. Один день ничем не отличался от другого, но она ждала какого-то события, которое изменит ее жизнь. Так и случилось. Она не сомневалась, что Джон захватил Энди Манетт и ее детей и придумал план, чтобы выудить из ее родственников кучу денег. Когда они их получат, то смогут уехать. Может быть, на юг. Джон очень умный, у него полно идей, но он плохо разбирается в деталях. Но с этим она прекрасно умеет справляться, как уже доказала в истории с Мартином Ладуксом.

Мартин Ладукс, полный придурок, худший из худших, всего боялся, у него была на все аллергия, он мог не спать ночь напролет, опасаясь вторжения Чужих. Высокий, худой, прыщавый подросток с носовым платком, которым постоянно тер покрасневший нос, со слезящимися глазами, пытающийся улыбнуться, – таким представляла себе Глория Мартина.

Он был совершенно бесполезным, пока штат не выписал всех из больницы, сделав странный жест – каждому выдали страховку, а также поселили в «доме на полпути» [51] , посчитав, что они теперь нормальные люди. Страховка и погубила Мартина Ладукса.

Глория сидела на крыльце и терпеливо ждала. Дом был заперт, но Джон находился где-то рядом – сквозь окно она видела, что на подносе в гостиной стоит еда, приготовленная для микроволновой печи.

Она пыталась понять, где он держит Манетт и детей. Дом показался ей пустым. Внутри не было никого живого. В сердце Глории закралась тревога. Может быть, он уже от них избавился?

Нет. Она знала про Джона и Манетт и не сомневалась, что некоторое время он ее у себя продержит.

Глория сидела на передних ступеньках и жевала травинку. Когда Мэйл завел фургон во двор, она встала – одетая во все черное, выглядевшая как ученица злой ведьмы – и устремилась ему навстречу.

– Джон, – сказала она. Ее лицо сохраняло нездоровую бледность человека, который много времени проводит в помещении, так выглядят больные в психушке. – Как ты?

– Нормально, – коротко ответил он. – Что-то случилось?

– Я приехала, чтобы узнать, как дела. Пиво есть?

Он посмотрел на Глорию, и на лице ее прочел и знание, и предвкушение. Она все поняла. Он кивнул.

– Да, конечно. Заходи.

Девушка последовала за ним в дом и огляделась по сторонам.

– Ничего не изменилось, – сказала она. – Есть новые игры?

– Я закончил с играми, – сообщил Мэйл.

Он вытащил два пива из холодильника, протянул одно Глории, и она открутила пробку, не сводя с него глаз.

– У тебя игра Дэвенпорта, – сказала она, взяв в руки коробку. Внутри лежал рекламный буклет и три диска.

– Да. – Джон сделал глоток пива. – Как голова?

– В порядке. – Она принялась листать буклет.

– По-прежнему принимаешь лекарства?

– Ну, иногда. – Она нахмурилась. – Но я оставила их дома.

– Да?

– Да. Не думаю, что могу туда вернуться.

Глория сказала это, решив подразнить Мэйла, чтобы он начал задавать вопросы. Бросив буклет в коробку, она повернулась к нему.