– Его сбила машина, – ответил Джордж. – И уехала.
Его голос был прерывист и сух. Джордж подумал, что тоже близок к шоку. Женщина нерешительно шагнула к ним. Потом вдруг рядом появился мужчина, говоривший по мобильному телефону. Он шептал, будто не хотел быть услышанным. Патрульная машина ненамного опередила «скорую». На улицу высыпали местные: образовали полукруг и вполголоса переговаривались. Пока Диджеем занимались медики, Джордж побеседовал с офицером полиции – показал ему следы протекторов на асфальте и раскуроченный бок «сааба». Офицер, такой же автолюбитель, изучил повреждения с мрачной серьезностью. Джордж рассказал все как было, опустив намного более запутанную предысторию, но показал визитку детектива Джеймс и сообщил, что происшествие было связано с текущим расследованием.
– Расскажете, что случилось? – спросила детектив Джеймс.
Он же подумал о ее напарнике О’Клере – может быть, сидит где-то за монитором и слушает.
– Конечно.
– Знаете, кто в вас стрелял?
– Знаю, но не подлинное имя. Он назвался Донни Дженксом.
– Донни Дженкс, который сейчас в больнице?
– Нет, там настоящий Донни Дженкс. Человек, который его сбил и стрелял в меня, называет себя Донни Дженксом, но это явно не его имя – или поистине чудесное совпадение.
– Я в замешательстве.
– Ладно, – сказал Джордж. – Я начну сначала и расскажу все, что знаю.
И он рассказал. Во второй раз за вечер – первый был для Айрин, – и повторение только укрепило его ощущение собственной наивности и бестолковости. Джордж выложил детективу Джеймс все, что случилось с вечера пятницы, не вдаваясь в подробности о событиях двадцатилетней давности, касавшихся Лианы. Однако назвал ее подлинное имя.
– У вас должно быть на нее дело. Ее разыскивают во Флориде за убийство.
– Повторите по буквам фамилию.
– Д-е-к-т-е-р.
– Почему вы утром об этом не сказали?
Джордж пожал плечами:
– Тогда я еще не знал, что она… что замешан в убийстве. И все-таки не исключал, что она говорит правду и приехала в Бостон, чтобы вернуть деньги и вернуть свою жизнь в относительно безопасное русло. Очевидно, я ошибся.
– Не знаете, где она может быть?
– Без понятия. Правда, очень сильно сомневаюсь, что она до сих пор поблизости. Готов был бы спорить, что Лиана скрылась, если бы здесь не ошивался ее сообщник.
Детектив Джеймс открыла папку, вынула черно-белую фотографию анфас и в профиль и развернула лицом к Джорджу.
– Этот человек назвался Донни Дженксом?
У мужчины на снимке были зачесанные назад длинные волосы; выглядел он, как минимум, на десять лет моложе «Донни Дженкса» – но черты их лиц казались похожими: мелкие, собранные в кучку, а голова расширялась к макушке. Джордж посмотрел на нос; по зернистому фото судить было трудно, но вроде тот же, курносый и с уплощенной переносицей.
– Похож, – ответил он. – Кто это?
– Его зовут Берни Макдональд. Вам знакомо это имя?
Джордж сказал, что нет.
– Но вы уверены, что это он ударил вам по почке в Нью-Эссексе?
Джордж взглянул снова. Лицо на полицейском снимке было спокойным, почти нахальным, будто мужчина не особенно переживал и о событиях, которые привели его в такую ситуацию, и о своей дальнейшей судьбе. Именно это хладнокровие убедило Джорджа, что перед ним был тот самый «Донни Дженкс».
– Да, уверен. Он как-то связан с Лианой Дектер или Джейн Бирн?
– У нас нет ничего определенного, но до недавних пор он жил в Атланте. Был барменом в заведении неподалеку от места, где работала и жила Лиана. Его отпечатки найдены на угнанной машине, которую бросили за городом. Так мы и подняли его дело.
– За что его арестовывали?
– Особо ничего серьезного. Нападение при отягчающих. Мелкие кражи. Ни убийств, ни покушений – по крайней мере, пока.
– Приятно слышать.
– Думаете, Берни Макдональд и Лиана обосновались в том местечке в Нью-Эссексе?
– Нет, исключено. Там полное запустение, дом совершенно нежилой. Кто-то из них про него узнал, и они решили разыграть там мою встречу с этим типом… этим Берни. План, очевидно, заключался в том, чтобы напугать меня посильнее и склонить к помощи Лиане.
– А как насчет тамошней округи? Как по-вашему, почему они выбрали Нью-Эссекс?
– Дальше по улице есть еще один дом. Я даже наведался – вдруг что-то узнаю. Хозяйка была изрядно под кайфом.
– Имя узнали?
– Нет. Просто спросил, не известно ли ей о жильцах старого коттеджа. Проку от нее было мало.
– Ладно.
Детектив вернула фото Берни Макдональда в папку и закрыла ее. Затем распрямила плечи, и Джордж услышал внятный щелчок.
– Я могу идти? – спросил он.
Его ломало. Несмотря на дневной сон, казалось, что он вырубится, едва прикроет глаза.
– Да, если вам больше нечего сказать…
Детектив Джеймс откинулась на спинку кресла и положила руки на подлокотники. Джордж впервые заметил, какие у нее гладкие, точеные кисти.
– Меня очень огорчит, если выяснится, что вы опять что-то скрыли. Мы больше не будем столь благодушны.
– Я ничего не утаил. Если что и забыл, то исключительно потому, что еле соображаю. Хочется одного: пойти домой и лечь спать.
Детектив наградила его взглядом, в котором ухитрилась совместить угрозу со скукой, и резко встала.
– Идите за мной. Вы свободны.
Патрульный офицер отвез Джорджа домой; «сааб» остался в каком-то ремонтном цеху на другом берегу реки.
Он сидел сзади. Потрескавшийся винил благоухал очистителем с ароматом сосны и общественным сортиром. Офицер без умолку разговаривал по мобильнику – спорил с женой насчет того, можно ли отпустить дочь-подростка одну на какое-то мероприятие. Джордж не совсем понял, на чьей стороне полицейский, но тот, похоже, проигрывал. «Жизнь продолжается, – подумал Джордж, – невзирая на убийства, миллионные кражи и кретинов вроде меня, которые в это ввязываются».
Офицер подъехал к его дому, попросил жену минуту обождать и обернулся:
– Устроит? Или проводить вас внутрь?
Джордж уставился в темный проулок, на миг представив, что там собрались все Берни Макдональды земного шара.
– Справлюсь, – ответил он.
Офицер отпер дверцу.
Джордж поблагодарил и вышел, слишком уставший, чтобы заботиться о возможных гостях на лестнице. Там никого не было. Как и в квартире. Если не считать крайне разгневанной и голодной кошки. Он покормил Нору, выпил несколько стаканов воды и снова залег в постель. Тело казалось необычно тяжелым, мышцы ныли. Он вспомнил, из последних сил напрягся – и тут обрез продырявил «сааб».