– Ты тоже ферму строил? – удивился Коротков. – Ну надо же!
– А что в этом странного?
– Да ничего… Просто всюду говорится о том, что мэр строил звероферму, а о том, что один из самых крупных бизнесменов города тоже ее строил, все молчат.
Ворожец усмехнулся, подлил себе горячего чаю.
– В этой информации нет смысла, она никому не полезна, ни нашим сторонникам, ни нашим врагам. Значит, ее время еще не пришло. Кроме того, у меня, скажем так, небезупречное прошлое. Это сейчас я чист перед законом, а раньше всякое бывало. И накануне выборов Косте не с руки всем напоминать, что мы близкие друзья. Я его понимаю и не обижаюсь, тем более мы постоянно встречаемся, только не на людях, а так, в приватной обстановке.
– А Баев? – не унималась Настя. – Тоже школьная дружба?
– Нет, здесь покруче, Игорь с Костей еще в один детский сад ходили. А уже в школе я к ним присоединился.
– И полковник тоже строил ферму вместе с вами?
– Вот чего не было – того не было, – развел руками Ворожец. – Костик в институт поступал после десятого класса и провалился, пошел работать. Я даже и не думал поступать, не было у меня такого интереса, мне нужно было мать кормить, она болела и не работала. Вот мы и устроились на стройку, пока в армию не заберут. А Игорек в школу милиции поступил.
– Без армии? – вздернул брови Коротков. – При советской власти это было непросто, ребят, не служивших в армии, брали в очень маленьком количестве, и то далеко не все школы милиции.
– Игорька взяли. Он же отличником был, учился хорошо. И отец у него в милиции служил, подсуетился с направлением.
Настя по давно сложившейся привычке выискивала неувязки и несостыковки в словах собеседника. Похоже, Петр Сергеевич подзабыл, что разговаривает со своими ровесниками, с людьми своего поколения, которые еще не впали в маразм и отлично помнят, как была устроена жизнь при советской власти. Если ему нужно было кормить неработающую мать, то были ли в семье другие кормильцы? Отец? Другие дети? Почему он ничего не говорит о них? А если их не было, то как его могли забрать на армейскую службу? Сын – единственный кормилец – призыву не подлежал. Если же все, что сказал Ворожец, чистая правда, значит, это не вся правда, не полная. А полная состоит в том, что он так успел наследить и намозолить глаза вербицкой милиции, что те сочли за благо отправить парня с глаз подальше хотя бы на два года, и военкомат, постоянно недовыполнявший план по призыву, с удовольствием пошел навстречу и оснований для освобождения от службы не усмотрел. Ворожец сам признает, что в его небезупречном прошлом бывало всякое. До такой степени «всякое», что мэр Смелков теперь старается не афишировать их близкое знакомство и тесную многолетнюю дружбу. Да, об их отношениях и без того все знают, но когда не видишь ежедневного подтверждения, знание, вернее, его убеждающая сила, быстро ослабевает.
– Вы, наверное, устали, – спохватился хозяин дома, заметив, что Настя подавила зевок. – Я вас совсем заговорил.
– Да, пора спать, – согласился Коротков. – Ты говорил, кабинетом для гостей можно пользоваться? Нам бы посовещаться полчасика, обсудить планы на завтра.
– Разумеется, – широко улыбнулся Петр Сергеевич. – Если нужен компьютер – включайте, он не запаролен, чтобы гости могли пользоваться. Интернет есть и «вай-фай» по всему дому, если захотите пользоваться планшетами или телефонами.
«Нет уж, – почему-то подумала Настя, – твоим компьютером я пользоваться не буду. Знаем мы всяких умельцев, которые за пять минут потом выяснят, что ты на нем делал, какие тексты писал и какую информацию искал. У меня свой есть».
Но благоразумно промолчала.
– И последний вопрос перед тем, как мы разойдемся спать. Поскольку мы здесь гости и не хотели бы причинять беспокойство или какие-то неудобства, нам бы хотелось знать, есть ли в доме такие помещения, куда заходить нельзя без вашего ведома? Ну, или вообще нельзя.
Ворожец посмотрел на Настю с нескрываемым удивлением. Похоже, такой вопрос ему задавали впервые.
– Я даже растерялся как-то… – развел он руками. – Нет, конечно, в мою спальню не нужно заходить, когда я сплю. А так… Никаких секретов у меня нет, скелеты по шкафам я не распихивал, и стесняться мне абсолютно нечего. Если до прихода Нади захотите поесть чего-нибудь или чайку выпить, смело идите на кухню, открывайте холодильник и шкафы, берите все, что увидите.
«Ни у кого нет секретов, – с усмешкой подумала Настя, – все открыты, искренни и прозрачны, как слеза младенца. Только почему-то никто никому не верит, ни Ворожец нам, ни мы ему».
Гостевой кабинет, такой же небольшой, как и все прочие помещения в доме, имел все необходимое для работы. Настя вспомнила о своем решении не пользоваться хозяйским компьютером и тут же это решение изменила. Включила компьютер и стала загружать карту Вербицкого района.
– Зачем? – удивился Коротков. – У нас и бумажные карты есть, и на планшете у тебя.
– На всякий случай. Надо попользоваться этим компьютером. Почему-то во мне зреет глубокая убежденность, что наш гостеприимный хозяин непременно проверит, чем мы с тобой тут занимались. Нужно убить в нем всякие подозрения, тем более что для них нет никаких оснований. Мы с тобой ничего не скрываем, а нам почему-то никто не верит.
Следом за картой были открыты сайты Вербицкэнерго и Вербицкводоканала, причем те их разделы, которые связаны с перспективным планированием. После чего на всякий случай был обозначен интерес к местным строительным компаниям и к сайту биржи труда.
– А ты еще хотела про ветеринара… – напомнил Коротков.
– Это я сама, – усмехнулась Настя. – В своей комнате и со своего ноутбука. Убитый ветеринар как-то не вписывается в общую картинку поиска места под застройку. Не будем будить спящую собаку.
Она аккуратно выключила компьютер.
– Ты выбрал, где будешь спать, наверху или внизу? – спросила она Юру.
Коротков широко и сладко зевнул.
– Да мне по барабану, лишь бы лечь.
– Тогда я на втором этаже устроюсь, не возражаешь? Сумку мою отнесешь наверх?
Он молча кивнул и погасил свет в кабинете.
Оставшись в гостевой спальне на втором этаже, Настя первым делом распахнула окно, закрыла глаза и с наслаждением втянула носом прохладный и немного терпкий воздух. Здесь пахло совсем не так, как в центре города. И звуки были другими. И вообще, это был какой-то другой мир.
Спальня оказалась именно спальней, а не жилой комнатой: широкая двуспальная кровать, две прикроватные тумбочки с симпатичными ночниками, комод с зеркалом, небольшой встроенный шкаф для одежды, два деревянных вешала и дверь, ведущая в санузел. Все. Ни стула, ни тем более рабочего стола здесь не было. «Ну и ладно, – подумала она, – ну и не очень-то и хотелось».
Устроившись на кровати поверх покрывала и подложив под спину подушку, Настя открыла ноутбук и стала искать информацию об убийстве сотрудника Вербицкой зверофермы, ветеринарного врача. Да, поездка к родственнику водителя Володи оказалась полезной. Конечно, насчет дела об убитых экологах они не узнали ничего нового, ибо старый зверовод знал ровно столько, сколько и любой другой житель города, не работающий в полиции. Но зато выяснилась вот эта давняя история про ветеринара Чуракова. Впрочем, не настолько уж она и давняя, всего год с небольшим прошел…