Вот этот двухтомник. Черные обложки с красными буквами. Очень и очень знакомый. Маргарет Митчелл, «Унесенные ветром». Именно в том издании, которое Настя помнила с юности, когда романом с упоением зачитывались женщины и девушки всех возрастов. Насколько она помнила, в послеперестроечное время книгу переиздавали уже в другой обложке. Значит, стоящее у Ворожца на полке издание сохранилось еще с тех давних времен. Забавный выбор для серьезного бизнесмена. Впрочем, возможно, эта книга принадлежит не Петру Сергеевичу, а его супруге или даме сердца. Или маме. Или сестре. Или кто-то из гостей привез с собой и оставил.

Настя встала с кресла и достала книгу с полки. Видно, что ее читали не один раз. И даже, наверное, не один десяток раз. Значит, или чей-то любимый роман, или многократно передавался из рук в руки. Скорее всего, именно второе, ибо в советское время самые популярные книги купить было крайне трудно и их брали или в библиотеке, или друг у друга, занимая очередь. Да, все верно, издание 1986 года…

– Полуночничаете?

Настя вздрогнула и обернулась. В дверях стоял Ворожец и насмешливо улыбался. У его ног, как два изваяния, сидели две черные собаки – крупная и помельче.

– Да, не спится. Ничего, что я зашла сюда? Вы сказали, что не возражаете.

– Конечно, милости прошу. Выбрали что-то почитать?

– Выбирала.

Внимательные глаза хозяина дома остановились на книге у нее в руках. Насте отчего-то стало неловко, словно ее уличили в чтении неподобающей литературы или в чем-то непотребном.

– Любите «Унесенных»? – понимающе спросил Петр Сергеевич.

– Нет, просто заметила знакомую обложку, взяла посмотреть год издания. Все остальные книги намного более поздние.

Ворожец неожиданно рассмеялся.

– Вы правы. Хвалю вашу наблюдательность. Это действительно единственная книга, оставшаяся у меня со времен моей беспутной юности. Все остальные куплены много позже.

– Почему? Простите, если я задаю бестактный вопрос. Она вам чем-то дорога? Память о ком-то?

Ворожец, до сего момента так и стоявший на пороге, сделал собакам знак не двигаться с места и шагнул в комнату. Бережно взял из рук Насти книгу, погладил пальцами и поставил на место.

– Очень соблазнительно было бы соврать и сказать, что это память о маме. Или о любимой девушке. Но я заработал за свою жизнь столько денег, что врать мне даже как-то унизительно. Это мой любимый роман. Единственный, который я регулярно перечитываю. Что, удивлены?

– Удивлена, – честно призналась Настя. – Впервые в жизни встречаю зрелого мужчину, который любит этот, в сущности, очень женский, роман и не стесняется в этом признаться.

– А я ни в чем не стесняюсь признаваться. – В голосе Петра Сергеевича зазвучали нотки озорства, и снова ей показалось, что откуда-то из глубины его глаз выглядывает веселый мальчишка-хулиган. – Какой есть – такой есть. Не пытаюсь выглядеть тем, чем не являюсь. Стесняются, Анастасия, те, у кого есть комплексы. А у меня их нет. Ни одного. Я отчетливо вижу свои слабые места и знаю свои недостатки, но мне за них ни капельки не стыдно. Вот такое я бессовестное существо!

Он снова негромко рассмеялся, и его светло-серые, почти бесцветные, глаза светились лукавством.

– Завтра собираетесь на северную сторону?

– Да, – кивнула Настя.

– Хотите, пошлю с вами кого-нибудь, кто хорошо знает те места?

«Спросил бы уж прямо, может ли он послать с нами своего соглядатая», – подумала она и вежливо ответила:

– Спасибо, Петр, не нужно, у нас хороший водитель, бывший таксист, он все дороги знает.

– Ну, тогда хорошо. Спокойной ночи.

Настя вернулась в свою спальню, приняла душ, расстелила постель и забралась под одеяло. Как тихо… Деревянные дома живут своей жизнью, дышат, вздыхают, иногда стонут и даже плачут. Она отчетливо поняла это в прошлом году, когда довольно долго жила в загородном доме брата. Вот и дом Ворожца издает тихие звуки, то мягкие, словно шепчущие, то внезапно резкие, но все равно негромкие.

Она не заметила, как заснула.

Воскресенье

Инна приехала, как и всегда, к восьми утра. Она работала без выходных, это было оговорено с самого начала и учитывалось в отнюдь не маленьком размере зарплаты.

– Когда гости уедут по делам, нужно проверить гостевой кабинет, – распорядился Ворожец.

– Конечно, Петр Сергеевич.

Она всегда отвечает «конечно» и всегда выполняет его поручения, хотя как помощница это делает – для Ворожца так и осталось загадкой. Проверка компьютера после того, как им воспользуется кто-то посторонний, была делом обычным, Инна кому-то звонила, приезжал на стареньком раздолбанном джипе паренек, его провожали в гостевой кабинет, и через непродолжительное время Инна докладывала Ворожцу результат. Куда она звонила и кто такой этот паренек, Петр Сергеевич не знал и знать не хотел.

Из окна его кабинета хорошо видны ворота, Петр Сергеевич, отрываясь от бумаг, то и дело бросал взгляд в ту сторону. Вот заезжает паренек на раздолбанном джипе, Инна выходит ему навстречу… Значит, уже совсем скоро он узнает, чем москвичи занимались вчера вечером. Вечно Игореха всех подозревает и перестраховывается, нет в этой парочке ничего опасного, он, Ворожец, нутром чует. Но раз Игорь с Костиком попросили – надо сделать. Сегодня Вербицкий драмтеатр празднует семидесятипятилетие, запланирована торжественная часть с речами и награждениями, как положено, потом что-то вроде веселого «капустника» примерно на часок, потом фуршет. Ну а потом уже, конечно, банкет для самых-самых. Петр Сергеевич – в числе приглашенных, ну а как же, он ведь спонсор! Разумеется, будут и мэр, и начальник УВД, да все руководство города придет. Костик, небось, опять сделает вид, что знает Ворожца только понаслышке… Да и ладно, не в том суть, Петр Сергеевич все понимает. Главное – можно будет пересечься с Игорем и сказать ему, чтобы выбросил из головы всякую дурь про москвичей, они нормальные ребята, простые и понятные, без второго дна. Впрочем, посмотрим еще, что вызванный Инной паренек скажет…

Он снова бросил взгляд в окно и с удивлением заметил, что дверь ворот начала отодвигаться. Это еще кто? Он ни с кем не договаривался и никого не ждал. Но, увидев маленькую серебристо-голубую малолитражку, улыбнулся: Лорик пожаловала, Костина дочка. Наверняка с какой-нибудь просьбой. Зачем же еще приезжать в воскресенье к доброму дяде Пете, если не с намерением попросить разрулить очередной конфликт с родителями? Чуть что не так – сразу бегом к дяде Пете или к дяде Игорю: выручайте, спасайте, помогайте! Вот правильно он сделал, что не женился и детей не завел. Зачем нужны такие дети, которые не у родителей помощи и совета просят, а наоборот, спасаются от мамы с папой у их же друзей? Может, кому-то, конечно, такие дети и нужны, но только не ему, Петру Ворожцу.

Лорик, грациозная как лань, выскочила из машины и помчалась к крыльцу. Петр Сергеевич запер кабинет и спустился вниз. Инна вместе с пареньком-компьютерщиком находилась в гостевом кабинете.