– А что произойдет, когда эти девяносто секунд истекут? – спросил Лимас.
– Вам дадут только девяносто, – повторил мужчина, – а потом станет слишком опасно. Предупреждено только одно отделение. Им объяснили, что вы – лазутчики, которых забрасывают на западную сторону. Но даже им приказали сделать так, чтобы у вас все не получилось слишком легко с виду. Хотя девяноста секунд достаточно.
– Хотелось бы надеяться, черт побери, – сухо сказал Лимас. – Который теперь час на ваших?
– Мы сверили часы с сержантом, который командует отделением, – ответил мужчина. Потом на заднем сиденье на мгновение вспыхнул и тут же погас свет. – Сейчас ноль часов сорок восемь минут. Нам нужно трогаться без пяти час. Семь минут придется подождать.
Они сидели в полной тишине. Только капли дождя барабанили по крыше машины. Перед ними протянулся участок мощенной брусчаткой улицы, скудно освещенной замызганными лампами стоявших через каждые сто метров фонарных столбов. Вокруг не было ни души. Небо над ними сияло ненатурально ярким отблеском прожекторов в отдалении. По временам один из лучей проносился буквально по крыше машины и исчезал. Где-то слева прямо над линией горизонта Лимас вдруг заметил мигающий огонь, который постоянно менял силу света, как всполохи пожара.
– Что это? – спросил он, указывая в том направлении.
– Информационный сервис, – ответил мужчина. – Световая азбука. Так они передают в Восточный Берлин заголовки основных новостей.
– А, ну конечно, – пробормотал Лимас. Они действительно достигли последнего этапа своего путешествия.
– Возврата не будет, – продолжал мужчина. – Он вас предупредил? Как и второго шанса.
– Знаю, – ответил Лимас.
– Если что-то пойдет не так – допустим, вы упадете и поранитесь, – назад все равно не возвращайтесь. В зоне стены они стреляют без разбора во все, что шевелится. Вы обязаны суметь перебраться во что бы то ни стало.
– Мы знаем, – повторил Лимас. – Он нам все растолковал.
– И как только покинете машину, сразу окажетесь в зоне поражения.
– Нам и это известно. Помолчите немного, – раздраженно сказал Лимас. А потом спросил: – Машину заберете вы?
– Как только вы выйдете, я сразу уеду. Я ведь тоже подвергаюсь опасности, – ответил мужчина.
– Сочувствую, – усмехнулся Лимас.
Снова повисла тишина. Потом Лимас спросил:
– У вас есть пистолет?
– Да, – кивнул мужчина, – но я не могу отдать его вам. Он прямо распорядился не давать вам оружия… Предупредил, что вы попросите.
– Это в его стиле, – беззвучно рассмеялся Лимас.
Он включил стартер. С шумом, который, казалось, заполнил всю улицу, автомобиль медленно тронулся с места.
Когда они проехали ярдов триста, мужчина возбужденно зашептал:
– Здесь сверните направо и сразу налево.
Они въехали в какой-то узкий проулок. По обе стороны его стояли пустые лотки рыночных торговцев, и машина еле-еле проходила между ними.
– Здесь налево, резко!
Они снова свернули, быстро проехав на этот раз между двумя высокими зданиями и попав, как могло показаться, в тупик. Поперек улицы на веревке вывесили для просушки белье, и Лиз подумала, что они едва ли сумеют проскочить под ним. Когда они уже приблизились к тому, что виделось им глухой стеной тупика, мужчина распорядился:
– Тут снова налево и следуйте вдоль дорожки.
Автомобиль взобрался на бордюрный камень, пересек тротуар, и они стали двигаться по широкой пешеходной тропе, вдоль которой слева тянулся ветхий забор, а справа – высокий дом без окон. Откуда-то сверху донесся крик, голос был женский, и Лимас пробурчал:
– О, заткнись, ради бога, – несколько неуклюже миновав поворот вправо, который делала тропа, и почти сразу выехав на какую-то улицу.
– Куда теперь? – спросил он.
– Пересекайте дорогу прямо возле аптеки. Вернее, между аптекой и почтой. Да, здесь!
Мужчина теперь так перегнулся вперед, что его лицо оказалось практически на одной линии с лицами сидевших на передних сиденьях. Потом, протянув руку мимо головы Лимаса, он указал направление, ткнув пальцем в стекло.
– Назад! – зашипел на него Лимас. – Уберите руку. Как я, дьявол вас раздери, смогу что-то разглядеть, если вы будете размахивать руками у меня под носом?
Включив первую передачу, он быстро пересек довольно широкую улицу, бросив при этом взгляд влево, и несколько оторопел, увидев массивный силуэт Бранденбургских ворот всего в трехстах ярдах и несколько зловещего вида машин, похожих на бронетранспортеры, у их подножия.
– Куда мы направляемся? – спросил он встревоженно.
– Почти приехали. Сейчас помедленнее… Влево, влево, сворачивайте влево! – почти закричал мужчина.
Лимас вывернул руль как раз вовремя, и через узкую арку они попали во двор. Окна в соседних домах были либо выбиты, либо заколочены досками; на них безмолвно взирали пустые дверные проемы. По другую сторону двора находились ворота без створок.
– Поезжайте туда, – донеслась из темноты поданная теперь шепотом команда, – а потом резко вправо. Потом справа от вас увидите фонарный столб. Следующий за ним сломан. Доехав до второго фонаря, глушите мотор, и пусть машина катится сама до пожарного гидранта. И на этом – все.
– Какого лешего вы сами не сели за руль?
– Он сказал, что машину должны вести вы. Посчитал, что так будет безопаснее.
Они проехали в проем ворот и свернули направо. Здесь проходила узкая улочка, погруженная в почти полную тьму.
– Погасите фары!
Лимас выключил фары, медленно миновал первый фонарный столб. Впереди уже маячил второй. Фонарь на нем в самом деле не горел. С выключенным двигателем они тихо проехали мимо и катились еще немного, пока в двадцати ярдах не разглядели очертания пожарного гидранта. Лимас нажал на педаль тормоза, и автомобиль замер на месте.
– Где мы? – шепотом спросил Лимас. – Мы ведь пересекли Ленин-аллее, верно?
– Нет, Грифсвальдерштрассе. Потом повернули на север. И сейчас мы к северу от Бернауэрштрассе.
– В районе Пбнков?
– Чуть не доезжая. Смотрите, – мужчина указал в сторону уходившего влево переулка. В дальнем его конце они увидели небольшой отрезок стены, серо-коричневой в отраженном свете прожекторов. Поверх нее протянулись три ряда колючей проволоки.
– Как девушка переберется через «колючку»?
– В том месте, где вы будете перелезать, ее уже срезали, оставив узкий промежуток. У вас осталась минута, чтобы добраться до стены. Прощайте.
Из машины они вышли втроем. Лимас взял Лиз за руку, и она отстранилась от него, словно он причинил ей боль.
– Прощайте, – повторил немец.