– Я все размышляю, разумно ли было устраивать им встречу прямо в аэропорту? – заметил он.
– Дело было слишком срочное. А после получения доклада Джимми Гортона оно стало просто безотлагательным. Каковым и остается до сих пор. Мы не можем терять время.
Эвери поднес спичку к газете и смотрел, как пламя охватило бумагу. Когда занялось дерево, дым стал плавно стелиться ему прямо в лицо, и в глазах под очками выступили слезы.
– Как смогли засечь полет Лансена?
– Это был обычный чартерный рейс. О нем оповестили заранее.
Подбросив побольше угля в огонь, Эвери поднялся и вымыл руки над раковиной в углу, затем протер их носовым платком.
– Сколько раз просил Пайна повесить мне полотенце, – сказал Леклерк. – У них слишком мало работы, вот в чем проблема.
– Ничего. – Эвери сунул влажный платок в карман брюк и сразу почувствовал, как он холодит ему бедро. – Возможно, теперь работы прибавится у всех, – добавил он без тени иронии.
– Я хочу попросить Пайна установить для меня здесь походную кровать. Превратить эту комнату в своего рода оперативный штаб. – Леклерк говорил осторожно, словно Эвери был в силах запретить ему эти маленькие радости жизни. – Вы можете позвонить мне из Финляндии сегодня вечером сюда же. Если получите пленку, скажите просто: сделка состоялась.
– А если нет?
– Скажете, что сделка не состоялась.
– Очень похожие фразы, – возразил Эвери. – Я имею в виду при помехах на линии. «Состоялась» и «не состоялась».
– Тогда скажите, что вы не заинтересованы. Любые слова в форме отрицания. Ну, вы понимаете, о чем я говорю.
Эвери взял опустевшее ведерко для угля.
– Отдам его Пайну.
Он прошел через комнату дежурных. Офицер в форме военно-воздушных сил дремал у телефонов. По деревянной лестнице Эвери спустился к парадной двери.
– Боссу нужен еще уголь, Пайн. – Привратник поднялся и встал по стойке «смирно» рядом со своей казарменной койкой, как делал всегда, когда к нему обращались.
– Прошу прощения, сэр, но не имею права оставить пост у дверей.
– О, ради всего святого! Я сам присмотрю за дверью. Мы там наверху продрогли до костей.
Пайн взял ведро, застегнул гимнастерку и скрылся в конце коридора. Он изменил своей старой привычке и больше не присвистывал на ходу.
– И ему нужна кровать в кабинете, – продолжил Эвери, когда Пайн вернулся. – Вероятно, вы могли бы передать эту просьбу дежурному, когда он проснется. Да, и еще полотенце. Ему нужно полотенце у раковины.
– Слушаюсь, сэр. Приятно видеть, что наш старый департамент снова оживает.
– Где здесь поблизости мы могли бы позавтракать? Есть что-нибудь приличное?
– Есть «Кадена», – ответил Пайн с некоторым сомнением, – но вот только не знаю, понравится ли там боссу, сэр. – Он усмехнулся. – А в старые-то деньки у нас даже была столовая. Маленькая, но своя.
Часы показывали без четверти семь.
– Когда открывается «Кадена»?
– Даже не знаю, сэр.
– Скажите, вы знакомы с мистером Тейлором? – Он едва не поставил глагол в прошедшее время.
– Да, конечно, сэр.
– А с его женой когда-нибудь встречались?
– Никак нет, сэр.
– Какая она? Вы не знаете? Быть может, слышали о ней что-нибудь?
– Нет, сэр, о ней я ничего не знаю. Грустная вышла история, сэр.
Эвери посмотрел на него с изумлением. «Значит, Леклерк поделился с ним информацией, – подумал он и поднялся наверх. – Рано или поздно ему придется позвонить Сэре».
3
Позавтракали они в другом месте. Леклерк отверг «Кадену», и они бесконечно долго шли, пока не обнаружили другое кафе, хуже «Кадены» и более дорогое.
– Никак не мог его вспомнить, – сказал Леклерк. – Вот ведь абсурд! Но кажется, он обучен обращению с радиопередатчиком. По крайней мере был в те годы.
Эвери подумал, что речь идет о Тейлоре.
– Сколько, вы говорите, ему было лет?
– Сейчас ему где-то за сорок. Отличный возраст. Поляк из Данцига. Они все говорят по-немецки, а это большой плюс. И без завихрений в башке, как у поляков-славян. После войны он пару лет слонялся без дела, но потом взялся за ум и купил автомастерскую. Должно быть, неплохо зарабатывает.
– Тогда он, по всей вероятности, не нуждается…
– Чепуха. Он будет нам благодарен. Должен быть, как я полагаю.
Леклерк расплатился по счету и сохранил его. Когда они выходили из кафе, он говорил о системе возмещения расходов и о том, как важно сохранять счета для бухгалтерии.
– И помните, что имеете право на компенсацию за сверхурочную работу. Как и за совмещение обязанностей.
Они пошли вдоль улицы.
– Билет на самолет для вас уже заказан. Кэрол забронировала его из дома. Нам нужно будет выдать вам аванс на расходы. Придется оплатить отправку тела на родину и все такое прочее. Как я понимаю, такие вещи обходятся недешево. Лучше всего будет перевезти его самолетом. Вскрытие произведем без посторонних у себя.
– Я еще никогда не видел трупа, – признался Эвери.
Они стояли на углу в Кеннингтоне, выискивая такси. По одну сторону от них располагался газгольдер [23] , а по другую – вообще ничего. В таком месте можно было впустую проторчать целый день.
– Джон, вам необходимо будет сохранить наш план в секрете. Я говорю о засылке агента. Об этом никто не должен знать. Даже в департаменте, никто вообще. Мы присвоим ему кодовое имя Майская Мушка. Это я об Лейсере. Будем называть его Майской Мушкой.
– Хорошо.
– Время сейчас не самое подходящее. Уверен, нам будут стремиться вставить палки в колеса как в самом департаменте, так и за его пределами.
– А что по поводу моей «легенды»? – спросил Эвери. – Я не очень-то…
Такси с поднятым флажком [24] проехало мимо, даже не притормозив.
– Вот сволочь! – взвился Леклерк. – Почему он не посадил нас?
– Думаю, он живет в той стороне и просто направлялся домой. Так что насчет «легенды»? – напомнил Эвери.
– Вы путешествуете под подлинной фамилией. Так что я не вижу здесь каких-то проблем. Можете и адресом воспользоваться своим же. Назовитесь издателем по профессии. В конце концов вы им когда-то и были. Консул вам подскажет, как себя вести. Что вас так волнует?
– Так, мелкие детали.