«Завтра вечером увидим, – повторил он про себя. – Увидим! Или улетят трехглазые к чертям, или будет им полный трындец и карачун. Что вдоль, что поперек – без разницы!
Хотя второй вариант предпочтительнее, подумалось ему.
На исходе следующего дня, только стали сгущаться сумерки, Клим со всей своей командой уже был на речном берегу. Небеса начали темнеть, но звезды еще не зажглись, лишь над восточным горизонтом повис бледный призрак луны. С реки вдруг потянуло ветром, но – странное дело! – он не принес из пустоши обычных мерзких запахов. Воздух казался чистым, свежим, холодным, с едва заметными привкусами гари и влажной земли. Прыгая с камня на камень, шумели речные воды, расходились круги от всплывших к поверхности рыбешек, вечерний туман окутывал скалы на другом берегу.
Они ждали. Црым, Коба и псоглавец Чунга, закутавшись в плащи, устроились на прибрежных валунах, джинн порхал над ними, кот, фыркая и что-то напевая, прогуливался у их ног. Для старого Мабахандулы прихватили циновку, и чародей, опустившись на пятки, сидел у воды, разглаживал брови и смотрел на небо. Стоя за его спиной, Клим наблюдал, как меркнет дневной свет и удлиняются тени от скал и обгоревших деревьев – они ползли на северо-запад словно стрелы, направленные в центр пустоши. К холмам с руинами башен, к Гнилому урочищу, к инопланетному кораблю…
Тишина. Только рокочет поток, да изредка плеснет у поверхности рыба…
На другом берегу наметилось какое-то движение. Гибкое рыжеватое тело в темных полосках мелькнуло среди утесов, к воде спустился огромный тигр, хлестнул по бокам хвостом. Неторопливо перешел реку, оглядел Клима и его спутников желтыми горящими глазами и ударился оземь. Встал уже человеком, нагим, мускулистым, с каплями влаги на руках и ногах. Чунга бросил оборотню плащ. Закутавшись в него и не нарушая молчания, Гррохатривашана сел рядом с приятелем.
Они ждали. Других отметок времени, кроме солнца и движения теней, у Клима не было, но что-то подсказывало ему, что должный час еще не наступил. Правда, ждать оставалось недолго, десять или пятнадцать минут.
Зона лежала перед ним пустынная и молчаливая, утыканная опаленными стволами, пересеченная оврагами, заваленная покрытыми копотью глыбами. Собственно, уже не Зона, не пустошь Демонов, а просто земля, над которой, вороша пыль, гулял ветер. Возможно, время вернет ее к жизни, вырастет снова лес, ямы заплывут щебнем и глиной, травы и мхи скроют развалины башен, скелеты животных и людей и останки их жилищ. Возможно, вернутся сюда звери и птицы, и лес наполнится щебетом, тихими шорохами, шелестом листвы и звоном чистых ручьев. Но в памяти человеческой, думал Клим, место это останется проклятым краем, и, пожалуй, никто и никогда в него не забредет и уж точно здесь не поселится. Разве что в далеком хайборийском будущем отправят сюда пару экспедиций, чтобы решить научный спор: упала ли тут комета, свалился ли метеорит или приземлилось нечто иное.
Мабахандула глубоко вздохнул, встрепенулись сидевшие на камнях сталкеры и шут, кот замер на месте с поднятой лапой. Над северным горизонтом поднималась огненная звезда, и ее восхождение сопровождали раскаты грома и сотрясение земли. В последних солнечных лучах звезда медленно, с натугой, ползла к зениту, источала пламя, тянула за собой длинный оранжевый хвост; ее полет вызвал зарницы и молнии, полосовавшие темнеющие небеса. Воздух дрожал от грохота, черная туча пыли взмыла с земли, закачались высохшие деревья на речных берегах, два или три упали с оглушительным треском.
– Началось… – прошептал Мабахандула и тут же, погрозив маленьким кулачком, выкрикнул в полный голос: – Началось! Они улетают! Проклятье им и их потомству!
– Они еще не улетают, они поднимаются в космос, туда, где нет воздуха, – молвил Клим. – Чтобы улететь к другому солнцу, нужна огромная, чудовищная скорость. Я не знаю, как они это делают, но уверен, что главный двигатель еще не включили. – Заметив недоуменный взгляд мага, он пояснил: – Сила, что унесет от нас демонов, еще не проснулась. Увидим ли мы это? Не могу сказать, мой почтенный друг. Я не слишком опытен в космической навигации.
– Тебе виднее, сын мой, тебе виднее, – произнес чародей. – Я давно заметил, что ты обладаешь удивительными знаниями, а также словами, способными выразить странное и непонятное. Подождем и будем наблюдать.
Раскаты грома постепенно стихли, прекратилась дрожь земли, пылевые облака стали оседать. Хвостатая звезда висела уже в трех ладонях над горизонтом и продолжала упорно карабкаться вверх. Выступили другие звезды, но в сравнении с огненным чудищем они казались слабыми, едва заметными точками света. Вероятно, корабль уже поднялся за границу атмосферы и совершал какие-то маневры, не очень понятные Климу. Шлейф пламени, тянувшийся за ним, занимал половину небесной сферы и висел над землей как лезвие гигантского изогнутого меча.
– Огненный клинок ифрита, грозящий смертью, – сказал джинн. – Но ты, о повелитель, справился с этими тварями не хуже, чем Сулейман ибн Дауд – мир с ними обоими! Помнится мне, что одних великий Сулейман послал в ад, мучиться в узилищах шайтана, других запечатал в сосудах, третьих казнил… Ты же, по доброте душевной, ограничился изгнанием. Милость твоя беспредельна!
– Не совсем так, – произнес Клим. – Милость милостью, но казнь еще не отменяется.
– Слишком они высоко, – подал голос скоморох. – Нам до них не дотянуться, твое величество.
– Нам – нет. Но мы отнюдь не последняя инстанция.
Мабахандула, не вставая с циновки, повернулся к нему:
– Ты говоришь о Боге, сын мой? О Благом Господе?
Клим пожал плечами, наблюдая, как постепенно гаснет свет удалявшейся звезды.
– Не могу сказать. Бог, судьба, предопределение, вселенская сила… Это только слова, и я не знаю, что стоит за ними. Но уверен, это не пустой звук. В мире существуют справедливость и воздаяние, иначе мы, люди, превратились бы в животных. А может, нас и вовсе бы не было.
След изогнутого ятагана растаял в небе. Блеск корабля померк, он был еще виден, но уже ничем не отличался от других звезд, безмерно далеких, ронявших на планету свет из Великой Пустоты. К какому солнцу проложит путь трехглазый капитан? Куда направится теперь? В каком мире попробует приземлиться и уничтожить жизнь?
«Может, зря я его отпустил?» – подумалось Климу. Но эту мысль догнала другая: сейчас он включит двигатель. Нажмет какую-то кнопку или дернет рубильник и унесется к светилам на край Галактики.
Унесется? Или нет?..
Огромный багровый цветок вспыхнул в небе. Его лепестки мгновенно раскрылись во все стороны от раскаленного ядра и начали разлетаться, словно струи праздничного фейерверка. Зарницы, подобные северному сиянию, простерлись над землей, но ни грохота, ни иного звука не долетело до Клима: то, что он видел, свершалось в пустоте, неотвратимо и безмолвно. Лепестки превратились в дождь сверкающих точек, падавших и сгоравших в атмосфере, но огненное ядро еще пылало и разбрасывало искры. Они неслись сквозь небо в тишине и молчании, а люди на речном берегу замерли в страхе и не могли пошевелиться.