– Если мы будем жевать сопли, как эти идиоты, последователи Заточенных, то снова проиграем. Мы должны действовать решительно и наносить упреждающий удар. Пусть наш противник пребывает в растерянности. Пусть он ищет этого своего сопливого отпрыска. Так с ним проще будет договориться.
Бела представила себе Ферга как живого и лишь покачала головой. Договариваться он не будет. Договариваться не стал бы даже Ферг прежний – тот доктор, которого она впервые узнала возле сгоревшего храма, где погибла Зарина. А этот, нынешний. Князь Мертвецов. Нет, ставить ему условия Чордашу вряд ли удастся. Кишка тонка.
– Вы даже не знаете, кто ваш противник, – без всякого выражения сказала она. – Зачем он вам?
– Я выполняю приказ…
– Вы превысили полномочия…
– Не вам судить о моих полномочиях!
– Тем, кто отдал этот приказ, мальчик в любом случае нужен живым…
– Да какая разница? Сдохнет и сдохнет. Его папаша, если это действительно он, сам прискачет в Муреш, а именно этого нам и надо.
– Он потребует доказательства и даже пальцем не шевельнет для вас, если вы эти доказательства ему не предоставите. Впрочем, как знаете. Я отвечаю только перед советом магов и не намерена скрывать ни ваших слов, ни ваших поступков.
– Это угроза?
– Нет.
Голова кружилась неимоверно. Но не просить же помощи у Чордаша? Бела поднялась и прошла немного вперед по тропе, оставив мурешского мага позади.
Но успела услышать замечание Хагра:
– В ее словах есть резон.
– Что сделано, то сделано, – вскинулся маг. – Я не собираюсь ни перед кем отчитываться. В особенности перед тобой…
Белала же в тот миг перестала вовсе слышать или воспринимать то, что происходило вокруг. Она была центром зеленоватой, чуть светящейся паутины. Нити паутины проходили через людей, но истончались с каждой минутой. Особенно густо они сплелись возле мальчика, и Белала успела подумать, что это что-то значит. За поворотом, чуть в стороне от тропы, маячил свет. Далекий, тусклый, подобный выходу из пещеры.
Почему-то показалось, что там воздух, там свобода. Ей – туда. И безропотно встала и пошла она вместе с остальными только потому, что старик повел их в сторону этого самого выхода. Кружилась голова, а надо было придерживать узел, чтобы не рассыпался, и делать вид, что с ней все в порядке. Что она по-прежнему в состоянии отвечать за свои поступки и на простые вопросы.
Но потом стало ясно. «Выход» останется в стороне. Они лишь пройдут мимо, едва коснувшись его свежего дыхания, и канут дальше – в пугающую пустоту Междумирья.
Быть рядом и пройти мимо – что может быть страшнее?
Бела поняла, что вот-вот упадет. Не в светлое пятно, в ткани реальности, а просто на землю. В такие моменты не до гордости. В последний миг перед падением, в надежде устоять, она схватилась за одежду того, кто шел рядом. Это оказался рукав разведчика Хагра, который нес Лоранта.
То, что Хагр, опытный разведчик, оступился, можно было счесть лишь следствием усталости, да еще внезапностью, с которой Бела его ухватила, – до того вроде шла тихо и ровно…
Хагр оступился и, увлекаемый падающей в пустоту девушкой, стал падать сам.
И он знал, что в ту же бездну падают все. Старый проводник, судорожно вцепившийся в свой амулет, Сухмет и другие разведчики-люди. Мальчик Лорант. Сам Ладжус Чордаш… все, кто в тот миг был на тропе. Все, кто оказался рядом с невидимой ловушкой.
* * *
– Почему ты не отрастишь волосы?
Ферг спросил на наречии местных мадьяр, старательно проговаривая звуки. Его ученик делал успехи. Профессиональная память разведчика позволяла Дальгерту быстро схватывать азы, к тому же корни многих слов оказались вполне узнаваемыми.
– Я слышал, – ответил он медленно, – что у покойников продолжают расти волосы и ногти. Но только у свежих покойников. Я к этой категории, видимо, уже не отношусь.
Волосы у него и впрямь едва скрывали полоски металла на затылке и висках. А в монастыре, Ферг помнил, у Даля была куда более пышная шевелюра. Так носили, впрочем, многие молодые служители. Наверное, в этом крылся какой-то сакральный смысл.
– Ты не покойник. – Доктор нахмурился: – Если бы это было так, я сам бы тебя упокоил по дружбе. Не хорони себя раньше времени.
Переправа осталась далеко позади. Часто стали попадаться конные разъезды в цветах Моравского княжества, с голубыми флагами, на которых топырила крылья моравская клетчатая орлица.
Всякие вопросы у дозорных исчезали, стоило Фергу продемонстрировать им особое кольцо. Очевидно – известный всем знак княжеского доверия и уважения. Иногда же он довольствовался тремя словами какого-то заклинания, после которых всякий любопытствующий интересоваться переставал и продолжал идти своей дорогой.
– Ловко у тебя выходит, – попытался сменить тему Даль. – Раз – и забыли, о чем хотели спросить.
– У нашего мира есть родной брат. Сложный и интересный мир, в котором магии нет и никогда не было. Зато там живут очень изобретательные люди. Они придумывают замечательные сказки о добре и справедливости. Иногда их сказочникам приходят весьма здравые и интересные идеи, которые просто руки чешутся попытаться реализовать…
– Совсем без магии? Не верю. Не бывает. Хотя бы мастера Слова должны быть.
– Совсем ничего. Телепатия считается выдумкой уфологов – людей, изучающих инопланетных пришельцев. Уфологов называют немного сумасшедшими, потому что в этих пришельцев там тоже никто не верит.
– Занятно. Но что там может быть интересного?
– Я прожил там больше десяти лет.
– Скрывался?
– Учился. Когда стало ясно, что откат от моей опрометчивой магии нельзя отменить и люди продолжают гибнуть, я решил, что единственный способ остановить магическую эпидемию – это понять ее причину и воздействовать на нее с помощью амулета. Мне казалось, это будет не сложно.
– А вышло?
– Все сложилось совсем иначе. Я ведь не сразу до этого дошел. Я даже не сразу осознал масштабы бедствия… вернулся в Агер, подписал отречение от княжеской короны…
– Стоп! Я и не знал, что ты князь!
– Какой я князь…
– Расскажешь?
– Нет. Это нагромождение идиотских поступков, о которых тяжело вспоминать. Все могло быть иначе…
Даль не стал расспрашивать дальше. Он уже твердо знал, что рано или поздно, а эта история станет ему известна вся, от начала до последней точки.
* * *
Из щели в шторах лился слабый свет. Эрно сидел в глубоком кресле и смотрел на брата, который как раз выглядывал в эту щелочку. Лучи высвечивали его профиль.
– Это неправильно, – наконец сказал Джерго.