— Но… — продолжил император, внезапно остановившись.
— Помня о заслугах моего батюшки, — воспользовался короткой паузой Северов (и ведь не побоялся перебить), — вы всего лишь посоветуете какое-то время не появляться в столице Ровелина.
Император исподлобья посмотрел на Северова, я — напряглась, готовая броситься на его защиту…
Владислав, заметив, многозначительно ухмыльнулся, но улыбка тут же сошла с его лица:
— Вы, князь, проделали славную работу, пора и домой. К тому же, — он перевел взгляд на меня, — вам необходимо официально представить свою невесту ко двору и получить мое высочайшее соизволение на этот брак.
— А я его еще не получил? — удивленно вскинул бровь Северов, но, поймав жесткий взгляд императора, тут же склонил голову. — Как прикажете, ваше императорское величество.
— А вас, — обратился Владислав к сыну, — я попрошу еще некоторое время побыть немощным.
— Ваша воля для меня закон, — сдержанно поклонился Леонид. Отошел к окну… вздох был протяжным, судорожным. — Я долго ждал этого дня, но удовлетворения нет.
— Вкус победы всегда приправлен ядом потерь, — равнодушно заметил император, но я его интонациям не поверила.
Было в том, как смотрел на сына что-то… от страха неверия. Словно боялся, что все это лишь видение. Поверишь и…
— Ее смерть на моей совести, — не оборачиваясь, твердо произнес Леонид. Мое присутствие его нисколько не смущало.
Впрочем, я тоже была частью этих событий. И сейчас, и — тогда. Потому и находилась здесь, как равная в том, что они приближались к своему логическому завершению.
— Свою вину мы можем загладить только будущими делами, — столь же категорично ответил Владислав и обратился ко мне: — Я буду рад увидеть вас при дворе, госпожа Волконская.
Я сочла это предложением оставить их одних и, поклонившись, покинула гостиную.
Из двух вариантов: подняться наверх или прогуляться, выбрала второй. Эмоции бурлили, я с трудом с ними справлялась.
Этот день хоть и был теплым, но с тем оттенком напряжения, когда возникает предчувствие приближающейся грозы. И ни чистое небо, ни птичий гомон, ни бережный, мягкий ветерок не способны избавить от подспудного волнения и тревожного ожидания.
Мое настроение было таким же. Вроде все разрешилось, но… я чувствовала себя преданной и обманутой. И не история с тем самым невнятным проникновением в консульский отдел посольства была тому причиной — там теперь все было достаточно понятно. И даже ни мои отношения с князем.
Все было одновременно и проще и… сложнее. Единственный человек, который действительно имел право влиять на мою жизнь, дал мне свободу, остальные…
— Настя…
Северов появился не вовремя. Минутой раньше или позже, и все могло быть иначе.
Нам с ним просто не повезло.
— Я хочу вернуться в Марикард, — четко произнесла я, продолжая смотреть на то, как играет рыба. То там, то здесь на чистой глади озера появлялись крошечные воронки, расходясь кругами по воде.
— Это невозможно, — ровно ответил из-за спины князь. — Император…
— Я хочу вернуться в Марикард, — удивляясь собственному спокойствию, повторила я. — Немедленно!
— Настя… — подошел князь ближе. Тронул за плечо…
Я резко обернулась…
Дыхание сбилось, когда наши взгляды встретились, вот только ярость не прошла.
Должно было быть все иначе! Не так!
— В Марикарде мой дом. Моя матушка. Мои друзья. Моя служба…
— Ты ведь говоришь не о том, — грустно улыбнувшись, укоризненно качнул он головой.
— Возможно, — согласилась я, стараясь не смотреть на его губы, не видеть его глаз, не слышать, как бьется сердце.
— Если бы я знал, что ты, это — ты…
— Мне еще грозит опасность? — сделала я вид, что не услышала его признания.
— Нет! — не воспользовался он шансом задержать меня здесь.
— Тогда я прошу позволить мне покинуть ваш гостеприимный дом! — потребовала я, насколько было возможно жестко.
— Это твое решение? — не отступив ни на шаг, ровно спросил он.
Мне бы подумать… Мне бы позволить себе увидеть то, что скрывалось за его вопросом, но… обида душила, требовала разделить эту боль на двоих…
Я слишком долго сдерживала бурю внутри себя, чтобы, вырвавшись, она не погубила и меня…
— Да! — твердо ответила я. Наши взгляды схлестнулись и… он опустил глаза, признавая за мной право на этот выбор.
— В твоей комнате на комоде лежит перстень переноса. В подвале…
— Я — знаю, — перебила я его. — На что он настроен?
— Маяк в холле дома Елизаветы Николаевны, — не помедлил Северов с ответом. Отошел в сторону, давая мне возможность уйти. — Я передам императору Владиславу твои извинения, — без малейшего намека на язвительность продолжил он, когда я прошла мимо.
Оглядываться и отвечать я не стала, на это хватило здравого смысла. Сказав «да»…
Я не рассчитывала, что Северов попытается изменить мое решение, начнет уговаривать, убеждать, а то и угрожать. Кто угодно, но только не он…
Слишком хорошо князь разбирался в людях, чтобы совершить подобную ошибку.
Но…
Возможно, это в женской натуре, продолжать верить, даже точно зная.
На второй этаж я поднялась решительно. Перстень, как князь и сказал, лежал на комоде… словно он заранее догадывался, чем закончится наш разговор. Схватила кольцо, стараясь не смотреть по сторонам, не цепляться за те мелочи, которые буквально кричали о нем…
Смятые простыни, бокалы с вином, все еще стоявшие на полу, медвежья шкура, его рубашка…
Слезы на глазах не мешали видеть… Гнев не лишал возможности оценивать ситуацию трезво. И ведь не было вины… ни его, ни моей, но…
Это «но» вновь и вновь взбивало яростью кровь, заставляя идти вперед, не думая о последствиях, не осознавая того, что могу…
Мысль о том, что могу его потерять, пришла мне в голову уже в Марикарде, окончательно лишив самообладания.
Дыхание сорвалось всхлипами… слезы застлали взгляд.
Я была дома…
Как и хотела…
Но… без него.
С момента моего возвращения в Марикард прошла декада. Жизнь пусть и медленно, но приобретала знакомые очертания.
О князе Северове я старалась не думать, хоть и удавалось с трудом. Мне его очень не хватало, но чем дальше, тем сильнее я понимала, насколько правильно поступила, покинув охотничий домик.
Мы не были разными — скорее, слишком похожи, что делало наши отношения больше похожими на противостояние.