Димон отскочил назад, сжался, словно гиена.

– Пускай ему страховая оплатит! – выкрикнул он.

– Да? – усмехнулся Патрон, поправляя галстук. – А кто твоя страховка, малыш?

Минуту все молчали. Наконец Димон в бешенстве вытащил кошелек из бокового кармана джинсов, извлек из него несколько крупных купюр и швырнул Алексею в лицо.

– Дима, – словно с неохотой обратился Патрон. – Не сори так деньгами. Подними и подай как положено. Не то я покажу тебе их истинную цену.

Мальчишка угрюмо повиновался. Алексей принял банкноты, пересчитал и удовлетворенно кивнул.

– Запись. – Патрон протянул к нему руку ладонью вверх.

– Что? – не понял Алексей.

– Запись с регистратора. Отдавай.

– А… – Парень оглянулся. – Дальше меня не пойдет.

– Я тебе верю. Но мне она нужна для отчетности.

Кивнув, Алексей вернулся к машине, вытащил карту памяти из камеры и отдал Патрону. Тот зачем-то завернул ее в чистый носовой платок и спрятал в карман пиджака. Димка к тому времени уже заперся в своем «Скайлайне» и, вероятно, плакался его приборной панели на свою жестокую судьбу.

– Инцидент исчерпан? – спросил Патрон.

– Полностью, – подтвердил Алексей. – Благодарю за помощь.

– Не за что. – Патрон чуть наклонился к нему. – Дам совет на прощание. Никогда больше не звони по номеру, по которому ты звонил полчаса назад.

– Я лишь воспользовался номером, который мне дал Димон, – пояснил Алексей. – Иначе…

– Это все понятно. Но ты же сам должен соображать. Не звони больше Банану.

– Не буду, – пообещал Алексей. – Я прямо боюсь представить, за что могут дать такую кличку.

Он ожидал, что Патрон побагровеет, нахмурится и покажет свою мощь во всей красе. Но вместо этого здоровяк улыбнулся, от чего на мгновение приобрел простодушный, почти детский вид.

2

Московская Зона, третий день

18 марта 2014 г.

18:19

– Как вы себя чувствуете? – заботливо спросила девушка. Она была весьма миловидной, из той категории молодых женщин-врачей, что делают белый халат неотъемлемой частью своего стиля, подстраивая под него цвет волос, макияж и высоту каблуков. Борланд не любил каблуки у докторш. С другой стороны, сам факт наличия вкусов такого специфического рода уже был диагнозом. Он слишком часто в своей жизни видел врачей, чтобы разбивать их на группы, а это означало, что пора что-то менять.

– Ненавижу просыпаться в больнице, – буркнул Борланд, смотря в окно на верхушки смутно знакомых ему зданий. Больничная пижама мерзкого салатового цвета, которую на него натянули, раздражала до чертиков.

Девушка улыбнулась. Так, как улыбаются маленькому ребенку, впервые начавшему говорить.

– Почему? – спросила она чуть укоризненно.

– Потому что это унизительно.

Она изумилась до глубины души. Борланду от ее эмоций стало скучно. Он пошевелил рукой и уставился на охватывавший ее стальной браслет, от которого отходила цепь, заканчивавшаяся крюком в стальной раме, вмонтированной в стену.

– Почему унизительно? – спросила докторша.

– Если я нахожусь в больнице, значит, я недавно сделал что-то, что меня сюда привело. Допустил ошибку, которую исправляют другие. Вот что унизительно.

– Ах, вот оно что… Я могу вас утешить. Это не больница.

– Догадываюсь, – сказал Борланд, продолжая сидеть на кушетке. – Это не больница, вы не врач, а я не президент?

– Не могу прокомментировать последнее утверждение, – сказала она. – Но все же я врач. Настоящий. И пришла спросить, как вы себя чувствуете.

– Я чувствую себя хорошо.

– Вы получили сильный…

– Давай без умных слов, – прервал ее Борланд. – Что со мной?

Девушка перестала улыбаться, умудрившись при этом сохранить доброжелательный вид.

– С вами все хорошо, – сказала она. – Пули вас не задели, вы будете жить и скоро забудете про боли. Удар был такой, что у вас могло остановиться сердце.

– Это будет не в первый раз.

– Да? Мне показалось, у вас все в порядке.

– Красавица, ты делала мне вскрытие?

Поднявшись, девушка покачала головой.

– Жаль, что вы не хотите вести себя хорошо, – сказала она. – Мы все же привели вас в порядок.

– Вы привели меня в порядок, потому что я вам был нужен, – жестко сказал Борланд. – Вызвать вас по рации было влиянием момента. Видишь ли, кукла, я в Москве ищу кое-кого и пока что зашел в тупик. Я подумал, что у кого-то из «Тектона» могут быть ко мне вопросы, и я смогу на них ответить в обмен на помощь. Раз я еще жив, мои предчувствия оправдались. Так что давай перейдем сразу к делу. Вызови мне нужного человека, который заинтересован в разговоре со мной. Если что, даю прямой намек: это не ты.

С ее лица слетела краска. Она сложила руки на груди и вышла. Борланд следил за ее туфлями, гадая: споткнется врачиха о порог или нет.

Споткнулась.

Откинувшись на спинку кровати, Борланд принялся ждать.

Спустя четыре минуты в комнату вошел бесстрастный мужчина лет сорока пяти, в джинсах и свитере. В руке он нес медицинский чемоданчик.

– Добрый день, – сказал он. – Меня зовут Игорь. Я выполняю обязанности психолога компании «Тектон». Ваша просьба услышана – сейчас сюда едет человек, уполномоченный поговорить с вами. Подождите буквально двадцать минут. Пока что мне нужно проверить ваше состояние и решить, можете ли вы отвечать на вопросы после такой контузии, и, кроме того, выяснить, насколько вы для нас ценны. Согласитесь, нам нужно это знать.

– Наконец-то вежливый человек. – Борланд сел на кровати. – Что от меня требуется, кроме как предоставить свои органы для исследований?

– Органы не требуются. Достаточно вашего пальца.

Игорь нацепил Борланду на указательный палец левой руки небольшой прибор, похожий на измеритель пульса, но немного больше размером.

– Для начала небольшой проверочный тест, – сказал он. – Ваше имя?

– Это такой детектор лжи? Даже без укольчика?

– Пожалуйста, просто сообщите имя.

– Алексей Вавилов.

– Возраст?

– Тридцать пять лет было в последний раз.

– Прошу без лишних слов.

– А это не лишние слова, – сказал Борланд. – Я ведь не знаю, сколько времени тут провел. Может, вы ввели меня в искусственную кому. Согласитесь, мне нужно это знать.

– Вы провели здесь сутки.

– Сутки, – повторил Борланд и заметно заволновался. – Который час?