– Пусть наш верный не беспокоится, – повторили Дальние, и басовитое гудение их кристаллов сделалось ещё громче.
Альвийский меч, казалось, сейчас закричит от переполнявшей его силы. Клинок пылал ослепительно-белым, сталь вибрировала, остро, режуще слух, чертя перед Отцом Богов руну за руной. О́дин снова оглянулся – фигурка Райны по-прежнему стояла недвижно, за ней – всё так же пылал зелёным огнём проход, сделанный Дальними в окружавшей домен Демогоргона стене.
Там всё хорошо. Там всё крепко. Дочь сражается.
* * *
Тени асов достигли рубежа. Граница владений Соборного Духа, граница меж жизнью и смертью, лежала перед ними, словно пробитый доспех, вспоротая призрачным клинком Дальних. «Не устоял ты перед ними, Великий Орёл», – подумала валькирия. И вновь обернулась – лишь для того, чтобы увидеть широкие крылья того самого Орла, всё раскрывающиеся, расходящиеся всё дальше, охватывающие само Древо Миров и весь домен мёртвых. Он был тут, великий Орёл, разом и обнимая свои владения, и поднимаясь куда-то ввысь, куда не проник бы взор не только смертного, но и бога. Туда, в неведомое, вела золотая тропа, врата его охраняла бородатая стража, сурово объявившая Райне – «ты не готова!»
Во владениях Демогоргона оставались неисчислимые легионы павших. Там оставалась мама. Её любил сам Владыка Асгарда, однако это не уберегло её от смертной участи, и хорошо ещё, что избавило от залов Хель. Матерям валькирий не было хода на поля Фрейи – из-за ревности Фригг; но великий О́дин не мог и бросить их в пасть царства мёртвых.
«Она не там, – сурово ответил он когда-то Райне. – Немногое мог я сделать для неё, но это немногое – сделал. Сигрун во власти Соборного Духа, и это – лучшее посмертие, что я мог дать ей».
Так может ли она сейчас повернуться спиной и уйти? Остаться с роднёй, со старшими асиньями и асами, забыв о собственной матери? Тебе, Рандгрид, от отца досталось бессмертие, невластность времени над тобой – и ты забыла о матери, радостная, упивающаяся высокой участью одной из Тринадцати, участью валькирии Асгарда.
Пришло время платить долги.
Райна постояла ещё, на самом краю смерти и жизни. «Могущественные чары охраняют меня, пока я здесь, – но что случится, если я решусь повернуть обратно? Отец… Фенрир… Ястир… асы – что будет с ними?»
Великий Орёл пристально глядел на неё. Взгляд упирался в лицо Райне, она ощущала почти нестерпимый холод, словно прижимала к щекам кусок нетающего льда.
– Идите! Идите же! – выкрикнула валькирия, обращаясь к безмолвным теням. То, что было асами, медленно, словно нехотя, потянулось к прорехе в серой стене. Первым миновал её Тор – миновал, и тотчас исчез. За ним Йорд, следом – Браги.
– Прощайте, – еле слышно прошептала валькирия.
Тени асов одна за другой проплывали мимо неё, по-прежнему безмолвные, слепые, погружённые в странное своё не-бытие, не-смерть и не-жизнь. Саму Райну они не замечали – все, кроме Фригг.
Законная супруга Отца Богов покидала пределы Демогоргона последней. И, проплывая мимо валькирии, вдруг повернула призрачную голову, в упор взглянув на Райну слепыми будто бы очами, и едва заметно кивнула.
Оторопевшая, воительница едва успела кивнуть в ответ.
Решайся же, валькирия! Вперёд – или назад?
– Прости меня, отец, – прошептала воительница, прежде чем повернуться спиной к тлеющему по краям зелёными углями проёму.
– Повелитель Ракот, какие будут приказания?
Тёмный эльф Аррис, возглавивший после исчезновения Гелерры её полк, поклонился названому брату Хедина. Поклонился со сдержанной вежливостью; сейчас она казалась почти что вызовом.
Бывший Владыка Тьмы молча сидел на краю Источника Мудрости [1] . Сидел весьма непочтительно, уперев в землю свой знаменитый Чёрный Меч. Давно закончился ритуал, отгорела и погасла без следа магическая звезда со множеством лучей, показавшая Новому Богу мудрого великана Мимира, хранителя этого Источника; Мимир поднимался вверх по раскидистым ветвям исполинского Мирового Древа.
Картина, что явилась взору Ракота, иному показалась бы дикой и странной: Владыка Мрака разом видел и само Древо, поистине гигантское, распростёршее крону чуть ли не над всем Упорядоченным, и Мимира, что выглядел бы на его фоне не то что муравьём, но и мельчайшей пылинкой.
Великан упрямо карабкался, хватаясь за сучья, и со стороны могло показаться, что взбирается он самое большее на обычную сосну.
Мимир, страж Источника Мудрости, ещё именуемого Источником Миров, покинул свой вечный пост. Сменяли друг друга эпохи, уходили века, а старый ётун всё нёс и нёс нескончаемую службу. Нёс – до недавнего времени, когда, никому ничего не сказав, он исчез, не оставив даже послания.
Ракот втайне надеялся как раз и обнаружить таковое; однако надежды его оказались жестоко обмануты. Вместо прощального письма Источник и залог О́дина – его правый глаз – явили Ракоту то самое Древо Миров и Мимира, поднимающегося по кажущемуся бесконечным стволу.
Мимира он увидел – как и тянущуюся в неведомую глубь тёмную пуповину, накрепко присосавшуюся к Источнику.
Ракот попытался проследить, куда уводила чёрная нить, – напрасно; лишь глаза стало жечь поистине немилосердно.
«Кто-то неимоверно ловкий, или умелый, или удачливый – а скорее, всё это вместе – нащупал-таки прореху в защите Источника. А Мимир… то ли не заметил, то ли не поверил, то ли попросту проспал», – с закипающим гневом подумал бывший Владыка Тьмы.
«Надо ж, этакая дрянь выросла… Не змея, нет – змеи мудры, хоть и опасны, но чисты – но какая-то трупная пиявица.
Дальние? Козлоногие? Спаситель? Слуги Хаоса? Кто-то ещё, какие-нибудь последыши Безумных Богов?»
Два Источника осквернены. Уже на два из трёх неведомая сила ухитрилась наложить свои грязные лапы – а они с Хедином так ничего и не заметили, только сейчас – когда, быть может, уже поздно.
А это значило, что все силы сейчас ему надлежало кинуть лишь на одно – на прорыв вдоль этой самой нитки, до того мига, пока она не приведёт к протянувшим её. Это был его путь, его, Ракота, метод и способ – добраться врагу до глотки и вцепиться в неё мёртвой хваткой. Это он умел.
Но как же Мимир? Как старый ётун, столько эонов стерёгший Источник, свою величайшую и единственную драгоценность, смысл всего его существования, – мог допустить такое?! Как он мог уйти?
У Владыки Мрака вырвалось глухое рычание.
Мимир. Чёрная нить. Древо Миров. Поневоле станешь завидовать Духу Познания, он-то, не мудрствуя лукаво, небось отправил бы по аватаре и за старым хранителем Источника, и вдоль тёмной пуповины, да и Мировое Древо бы не забыл.
Да уж, куда нам до золотых драконов.