– Гневаюсь, – неожиданно кивнул Хедин. – Потому что ничего не слышно от Ракота. Потому что сгинула Гелерра. Потому что Хрофт вытворяет невесть что, и, самое главное, у него получается. Я жду, потому что это… совершенно новые возможности.
– Верно. Новые возможности, но и новые опасности, словно против нас выступил кто-то абсолютно, полностью неизвестный. – Складка на чистом лбу чародейки не разглаживалась.
– Нет. – Хедин держал на ладони вытянутой руки розоватый кристалл, где как раз вновь появилась бородатая физиономия гнома Друнгара. – Никаких «новых» нет и быть не может. Так называемые «Новые Маги» – жалкая насмешка над нашим Поколением. Кроме них же…
– Кто-то подобный Игнациусу? То, о чём мы говорили ещё с Ракотом?
– Кто-то подобный Игнациусу никогда не смог бы поставить себе на службу такие силы, – покачал головой Хедин. – Вспомни, как он действовал – сложнейшая механика заклинаний, машина волшебства с тысячами незримых шестерён, шкивов и валов. Капкан, что мог сработать только один раз и захватить мог только одну добычу. Мессиру Архимагу конечно же помогали, но ладил ловушку он сам. И кто-то ему подобный, уверен, сделает тоже подобное.
– Поостереглась бы заявлять с такой уверенностью, – покачала головой Сигрлинн. – Игнациус был человеком, обычным смертным, поднявшим себя на небывалый уровень. Штучная работа, можно сказать. Другой, достигший подобного, может и не оказаться… подобным. А Новых Магов-то, может, и не стоило бросать на произвол судьбы? – вдруг задумчиво уронила Сигрлинн. – Глядишь, и поумнели бы. Три Источника ныне покорны нам, провести инициацию, и…
Она поперхнулась. Взгляд Хедина сделался поистине страшным, в нём словно вскипела смола, готовая пролиться пламенем безудержного гнева.
– Мы не знаем точно, кто ты, Си. Может, ты и впрямь – последний Истинный Маг нашего Поколения. А что, если инициация этих самых «новых» будет значить… будет значить, что прежнее Поколение… то есть ты… должно… должно…
Волшебница улыбнулась, мягко, обволакивающе, шагнула к Познавшему Тьму, приложила ладонь к его сухим, обветренным губам.
– Нам обязательно нужно говорить, как нас любят. Не обязательно словами.
– Си… – Хедин с горечью покачал головой. – Я люблю тебя, да. Но речь сейчас не о том. Я…
– Да-да, ты хотел сказать, что появление нового Поколения Истинных Магов может серьёзно пошатнуть равновесие. – Глаза её смеялись. – И я с тобой соглашусь. Нам бы удержать то, что есть сейчас, где уж тут до воспитания и обучения других. Хотя подмастерья из них, наверное, вышли бы неплохие, – закончила она, улыбаясь.
– Нет! – Хедин с силой сжал ей плечи. – Хотел сказать, что ты, ты, моя Си, можешь оказаться под властью того самого закона Древних, что ведает сменой Поколений. Что, инициируй мы «Новых Магов», тебя станет… не знаю… вытеснять, выталкивать в небытиё, если не хуже. Или, в лучшем случае, превращать в какого-нибудь мелкого лесного духа.
– Понимаю. – Она погладила его по щеке. Вздохнула, спокойно и со странным умиротворением, словно лишний раз убедившись в чём-то очень для себя важном. – Так всё-таки, как думаешь, вышли б из них подмастерья, из этих самых «новых»?
– Сильно сомневаюсь, – буркнул Познавший Тьму, с явным облегчением меняя тему. – Слишком горды, слишком зазнались, слишком полюбили лёгкую роскошь, добываемую магией. Надеюсь, хоть сколько-то ума Чёрный им добавил.
– А о нём, кстати, ты не забыл? Не может ли он?..
– Всё может. Но пока что главное – Хрофт, Дальние и слуги Хаоса. Все стягиваются сюда, к преддверию Демогоргона. Не знаю, как это понравится Соборному Духу и что он может сделать.
– И Спаситель… – проронила Сигрлинн.
– И он тоже, – кивнул Хедин. – Оно и понятно, ещё один охотник за душами, быть может, надеется поживиться. К примеру, рассчитывает, что рухнут вообще все владения Демогоргона, всё, содержащееся там, вырвется на свободу…
– А оно таки может вырваться? – тихонько спросила Сигрлинн. – Там есть чему вырываться? Души, призраки, как в «царствах мёртвых», как в Хель? Или там что-то иное?
– Старый Хрофт надеется, что там он найдёт именно своих сородичей, что они уцелели, хоть и в виде бесплотных теней. Как оно на самом деле… не знаю, Сигрлинн. Никто не перешагивал последнего порога и никто не вернулся оттуда, чтобы рассказать. Даже мой верный землерой Хервинд бы не справился.
Волшебница улыбнулась, но лишь губами, в глазах затаилась тревога.
– Ты таки гневаешься. Я уже «Сигрлинн», а не Си.
Хедин лишь беспомощно всплеснул руками.
– Сдаюсь. Здесь с вами не сладить. Гневаюсь, да. Но кто б на моём месте не гневался?
– Ты – не «кто», мой Хедин. Тебе гнев – непозволительная роскошь.
Хедин только фыркнул:
– Роскошь, не роскошь… Старина Хрофт прорывается сейчас к вратам Демогоргона, судя по всему, пробился уже достаточно глубоко.
– И?
– И все ждут, – отрывисто бросил Познавший. – Все ждут моего хода. Дальние, Хаос, даже Спаситель.
– А Неназываемый?
– Этот, по-моему, ничего не ждёт. Ему всё равно, лишь бы жрать, да торили бы Путь козлоногие. Так что я даже слегка удивлён отсутствием их депутации. Среди них есть те, кто умеет говорить, и, если верить недавним донесениям, «говоруны» довольно быстро умнеют.
Cигрлинн кивнула, но лицо у неё оставалось тревожным и озабоченным.
– Есть что-то ещё, Хедин. Помимо всего сказанного – ты сам не свой, ты не выговорился.
– Ещё бы! – буркнул Хедин. – Если старик О́дин и впрямь выжил из ума и решил, что лучше всех всё знает и понимает, если пошёл своим собственным путём, изменив нашему делу…
Волшебница наблюдала за ним, слегка сощурившись.
– Меня не обманешь, любезный друг мой. О́дин – это, конечно, да. Старый друг, соратник. Рука об руку, плечо к плечу, спина к спине и всё такое прочее. Знаю, как это важно, по тому же Ордену Прекрасной Дамы. Но, в конце концов, кто он такой? Всего лишь древний бог, реликт, случайно доживший – по твоей милости, кстати, – до наших дней, не превратившись в какое-нибудь чудовище, как многие его собратья, кого миновал первый гнев Молодых Богов.
– Хорош реликт – пробиться к вратам Демогоргона!
– Просто раньше никто не дерзал даже помыслить о таком, – пожала плечами чародейка. – А оказалось, что всё не так уж страшно. Нет, дорогой мой, давай-ка признавайся. Тебя не так-то просто вышибить из седла, а тут, я вижу, случилось нечто похуже крепкого эля, ударившего в голову твоему старому приятелю, с которым вы, небось, по молодости приударяли за смертными красотками. – Она пыталась шутить, но глаза оставались тревожны.
Хедин невесело усмехнулся, покачал головой.
– Изменить может каждый, забыла?
– Это? Тебя это тревожит? Х-ха, дорогой мой Познавший, пора бы уже привыкнуть.