– Помнится, изменники не раз уже пытались это сделать.
– Повторюсь, государь, сейчас твои внутренние враги готовы на все! Им терять нечего.
– А жизнь?
– И ею готовы рискнуть. Потому как новые порядки для них хуже смерти.
– Ты, Малюта, оставь пустые речи, говори по существу, что прознал.
– То, во что верить не хочется.
– Малюта! – прикрикнул царь. – Я же велел по существу.
– Слушаюсь. А прознал я то, что новый заговор, имеющий целью твое отречение, а скорее уничтожение и возведение на трон Владимира Старицкого, готовят князья Иван Дмитриевич Бельский с Иваном Федоровичем Мстиславским и Михаилом Ивановичем Воротынским. Самое главное в том, что над ними стоит конюший, боярин Иван Петрович Федоров-Челяднин.
– Что? – Царь поднялся с кресла. – Против меня собираются выступить виднейшие московские бояре, управляющие земщиной?
– Трудно поверить, государь, но это так.
– Откуда у тебя сведения о предательстве названных бояр?
– От моих людей, которые были приставлены к князю Воротынскому по возвращении в Москву в июле месяце, когда ты снял с него опалу. Да и от тех, что следят за князем Владимиром Андреевичем.
– Что донесли тебе твои люди?
– Эти бояре собирались вместе на подворье Воротынского. Был там и князь Владимир. Говорили высокопоставленные вельможи о том, что если упустить момент и не покончить с опричниной в скором времени, то потом сделать это станет невозможно. Еще о том, что надо тебя с трона скинуть.
– Кто так сказал?
– Челяднин.
– Дальше!
– Кто-то из бояр спросил, как это сделать. Царь, мол, не кукла и сидит на троне крепко. Он доказал это казнями Горбатого-Шуйского, Оболенского и других вельмож. А Владимир Андреевич заявил, что только твоя смерть откроет ему путь на престол. Тут кто-то сказал, что она всегда рядом с человеком, особенно в военных походах. Князь Владимир, наверное, испугался, потому как повел себя очень странно. Он резко встал из-за стола, крикнул, дескать, не вмешивайте меня в свои дела, и уехал. После этого бояре перебрались на подворье князя Бельского. О чем они там речи вели, неведомо, но по домам разъехались поздно, когда Москва уже спала.
Царь подошел вплотную к Скуратову.
– Я не верю тебе, Малюта! Я хорошо знаю и Федорова-Челяднина, и Мстиславского, и Воротынского, и Бельского. Они могут открыто выразить недовольство, что уже и делали, но чтобы замыслить переворот? Нет, этого быть не может. Где твой человек, который слышал речи бояр?
– Я знал, что ты спросишь о нем. Он здесь, во дворце.
– А ну приведи его!
– Слушаюсь.
Вскоре перед царем предстал молодой человек, щека которого нервно подрагивала.
– Кто такой? – спросил государь.
– Мирон Сухарев.
– Что ты слышал на подворье князя Воротынского?
Мирон повторил слово в слово то, что говорил Скуратов.
Царь выслушал его и лишь махнул рукой. Иди, мол.
Сухарев вышел из палаты.
Иван Васильевич посмотрел на Скуратова.
– И как твоим людям, Малюта, удается так легко подслушивать тайные переговоры бояр? Ведь те повсюду охрану выставляют, очень заботятся о своей безопасности. У тебя не люди, а призраки какие-то, которым и стены не помеха.
– Ты подозреваешь, что я наговариваю на бояр и использую для этого преданных людей?
– Отвечай на мой вопрос, Малюта, свои же оставь при себе.
– Я не знаю, как им это удается. Главное, что получается. Прежде их доносы всегда подтверждались.
– А сейчас я не верю ни тебе, ни твоему лазутчику!
– Время рассудит нас.
Иван недобро усмехнулся.
– Ты уверен, что у тебя оно есть?
Малюта поднял голову.
– Государь, обидно слушать твои слова. Коли ты потерял веру мне, то не мучай меня сомнениями, а прикажи предать казни! Лучше сдохнуть, чем терпеть такие речи.
Царь задумался.
Скуратов стоял, опустив обнаженную голову.
– Ты вот что, Малюта, обиды забудь. Слежку за боярами продолжай, но так, чтобы люди твои не попались. Понял?
– Понял, государь! – Скуратов воспрянул духом.
– Это хорошо. А теперь скажи, что сделано против разбойников, удалось ли нашим дружинам узнать, где находится логово Кудеяра?
– Более десяти шаек полностью истреблено. Сейчас разбойники поутихли, забились далеко в леса. След Кудеяра мы пока не нашли, но ищем, а значит, найдем. Но итог действий дружин неплохой. Теперь на дорогах, да и в деревнях спокойно стало. Люди благодарят за это опричников. Сегодня они разбираются, кто государев человек, а кто разбойник в обличье опричника.
– Поиски Кудеяра тоже не прекращать!
– Слушаюсь!
– Все, Малюта, ступай!
– Благодарю, государь.
– За что?
– За все, чего словами не выразить!
– За то, что не приказал бросить на плаху?
– И за это тоже.
– Ступай!
Скуратов удалился.
Царь задумался, присев в кресло. Он не хотел верить в измену ближних бояр, гнал от себя мысли об этом. Иван Васильевич занялся подготовкой нового похода на Ливонию.
Со временем он забудет о доносе Скуратова. Но пройдет год, и русский царь вынужден будет вспомнить о нем и признать, что Малюта, к сожалению, говорил правду, жестокую, бьющую прямо в сердце.
Прощаю всех, кого простить нельзя,
Кто клеветой мостил мои дороги.
Господь учил: «Не будьте к ближним строги.
Вас все равно всех помирит земля».
Прощаю тех, кто добрые слова
Мне говорил, не веря в них нисколько.
И все-таки, как ни было мне горько,
Доверчивость моя была права.
Прощаю всех я, кто желал мне зла.
Но местью душу я свою не тешил,
Поскольку в битвах тоже не безгрешен —
Кого-то и моя нашла стрела.
Андрей Дементьев
В феврале 1567 года от Рождества Христова жгучая метель все же догнала царский обоз и накрыла его беснующимися седыми вихрями колючего снега.
Кутаясь в тулуп от ветра, к государю подъехал Малюта Скуратов и крикнул:
– Государь, метет сильно! Надо остановиться, а то как бы не заплутать.
– Заплутаем, коли остановимся, – ответил Иван Грозный и отдал приказ: – Покуда дорога видна, гоним вперед. До монастыря недалече осталось, версты три. Там отогреемся и отдохнем.