Получив причитающиеся мне деньги (тут тоже вышла история, Николай пытался всучить мне сумму вдвое большую, чем требовалось, но я категорически отказалась от щедрых даров, опять-таки по ранее указанной причине пес и его хозяин были мне малосимпатичны), я покинула квартиру на Первомайской А уже на следующий день Николай позвонил мне на работу и заявил, что его пес плохо себя чувствует, и я, как ошпаренная, понеслась спасать собачку А через полчаса выяснилось, что песик жив-здоров, это хозяин у нас так шутит. Хозяина я попросила больше не шутить, но он не угомонился и встретил меня после работы. Явился он на «Ленд-Круизере», да к тому же без Киллера, и смог произвести впечатление на моих коллег. Те принялись коситься и поджимать губы, а я бубнила: «Да это клиент, собачка у него, бультерьерчик…» Короче, жизнь он мне попортил и на этом не успокоился, звонил почти каждый день и звал то в ресторан, то в казино. Я, утомившись от долгих бесед на неинтересные для меня темы, совсем было собралась отвадить его от звонков, втолковав грубо, но доходчиво, что он зря время тратит, но Николай Эрастович, присутствовавший при очередном нашем телефонном разговоре и ранее меня сообразивший, чем он закончится, вдруг трагически зашептал: «Василиса, ты того… поаккуратней, такие как этот — ого-го. Так что подумай».
К тому времени сосед Юрик уже успел приучить меня к разным «того» и «ого-го», и мысль я уловила сразу, после чего сделалась с Николаем чрезвычайно любезной и закончила разговор не так, как собиралась, после чего принялась скрываться от него. С работы уходила партизанскими тропами, а на телефонные звонки отвечала только после того, как могла удостовериться, что это вовсе не Коля.
Пару раз он все-таки смог меня отловить, и мы даже заглянули в кафе напротив, где я съела мороженое, а он выпил водки и стал звать меня на Канары. Я не возражала, предложив перенести поездку на зимний период. На Канарах и зимой лето, а у меня работы поменьше. Коля остался моим ответом доволен, а я Колей, потому что неделю после этого он не показывался.
Углубившись в воспоминания, я воочию увидела Колино лицо, темно-зеленую шляпу, печатку на пальце и массу других мелочей, но все это не позволило ответить на вопрос, что Коля делал на моей кухне. Появиться он мог здесь лишь со мной, так как адреса я ему не давала, а со мной он появиться не мог, раз домой я вернулась с Володей, а с Колей неделю даже не встречалась. Все эти размышления здорово меня утомили, а еще и разозлили. Я поднялась с постели, отыскала в записной книжке Колин домашний телефон и направилась в прихожую. Мне ответил автоответчик. Я понятия не имела, что скажу Коле, а беседовать с автоответчиком и вовсе представлялось мне глупым, но беспокойство меня не отпускало, потому я скороговоркой выпалила:
— Николай, это Василиса, давно не виделись, как ваши дела? Позвоните мне, пожалуйста, очень жду. — И отключилась.
Если Коля позвонит, значит, он жив-здоров и ночью на кухне умер кто-то другой, или бабке все это привиделось. «А если не позвонит?» — подумала я и тут же погнала прочь печальные мысли.
Более-менее успокоившись, я отправилась в ванную, после чего устроилась на подоконнике, распахнув окно настежь, так как могла лицезреть, как Юрасик на пару с Варварой рыщут в нашем дворе, тяготея в основном к гаражам и заборам. Юрик даже слазил в домик на детской площадке, вляпался там в следы жизнедеятельности человека и принялся голосить на весь двор, но подскочившая Варвара вмиг его урезонила, и он побрел к мусорным бакам, а соседка метнулась к участковому, который как раз появился во дворе.
О чем они говорят, мне услышать не удалось, но бабка к концу разговора выглядела неудовлетворенной. В общем, было ясно: Варвара не оставила мысль о сбежавшем трупе и они с Юриком его ищут. Покачав головой, я уткнулась в книгу и читала до тех самых пор, пока мужской голос не позвал:
— Василиса…
Я свесилась вниз и возле подъезда увидела смутно знакомого молодого человека. Он махал руками и улыбался, а я сообразила, что это и есть вчерашний Володя, улыбнулась в ответ и тоже замахала руками, при этом чуть не вывалившись из окна.
— Спускайся, — крикнул он. Я спрыгнула с подоконника, взяла рюкзачок, который собрала заранее, и, прихватив ключи от машины, покинула комнату.
На двери подъезда Юрик приклеивал листок бумаги. «Все, кто видел мужчину в плаще и черной шляпе, просьба сообщить в тридцать пятую квартиру».
— Это не я, — обратив внимание на мое выражение лица, зачастил Юрик. — Бабка волнуется…
Не удостоив его ответом, я прошествовала к «Жигулям».
Володя с задумчивым видом пинал колесо.
— Зеркало свистнули, — философски заметил он при моем приближении, я протянула ему ключи, сияя улыбкой и разглядывая парня. Не то чтобы он мне не нравился, в моей жизни встречались физиономии и похуже, просто я была слегка разочарована. Прежде всего, вчера я считала его красавцем. И почему-то очень высоким. Ростом он был чуть выше меня, а его рябая физиономия никакого отношения к классическим канонам красоты не имела. Я вздохнула, не особенно сильно печалясь, и устроилась на переднем сиденье, рядом с Володей, прижимая к животу рюкзачок и думая, что ехать на речку в пять вечера довольно глупо. Жары давно не наблюдалось, последнюю неделю без конца шел дождь, и столбик термометра выше семнадцати градусов не поднимался. Сегодня солнце светило ярко, но, пока мы доберемся до речки, загорать уже будет поздно, а вода наверняка холодная.
Тут я обратила внимание, что Володя одет в ветровку, а в ветровке на пляже, по моему мнению, делать нечего. Сама-то я на радостях вырядилась в шорты и теперь чувствовала себя не очень уверенно. Между тем мы успели покинуть наш двор и направились в сторону проспекта. Чем больше я приглядывалась к Володе, тем меньше он мне нравился. Ко всему прочему он принялся свистеть, а это меня всегда раздражает.
— Мне надо на работу заехать, — сказала я через несколько минут. Володя кивнул, выдал широкую улыбку, демонстрируя, какой он милый и покладистый парень, свернул возле кинотеатра, между прочим, правильно свернул, и после этого спросил:
— А где ты работаешь?
— В ветеринарке, — ответила я, — это возле старого рынка.
— А кем ты в ветеринарке работаешь? — насторожился он.
— Ветеринаром, — опять-таки ответила я.
— А-а… котов кастрируешь, — развеселился он.
— Не только котов, — обиделась я, он моргнул и смеяться перестал.
— Хорошая работа.
— Не жалуюсь…
— А почему ты в ветеринары пошла? Это что, призвание или как?
— Призвание, — подумав, ответила я.