Да, это было отчаянно несправедливо — Роуз втайне была возмущена тем, что Син об этом позабыл. Однако мужчина явно не расположен был к спокойной рассудительной беседе…
Девушка откашлялась:
— Лорд Синклер, я рада видеть вас! — и даже начала спускаться по лесенке. — Всё это время, с самого нашего расставанья, я хотела попросить у вас прощения…
— Стойте! — Син уже стоял у подножья лестницы, рука его сжимала перекладину, едва не касаясь щиколотки девушки. Блеснул изумруд его кольца, в ответ подмигнул зеленый огонек на галстучной булавке.
— Мне стоять? Вот тут… на стремянке?
— Да, — и мужчина ступил на нижнюю перекладину.
— О, что вы, в этом нет надобности! Сейчас я сойду вниз и…
Он сделал шаг вверх, мощное плечо коснулось икры Роуз. Девушка вцепилась в лестницу мертвой хваткой.
— Лорд Синклер, умоляю вас! Мы же не можем беседовать здесь, это… Ради Бога, ну не на стремянке же… мы могли бы побеседовать с вами за ужином, когда мы оба, возможно, будем…
— Ну уж нет! Мы не станем откладывать нашего объяснения ни на секунду!
И Син ступил на следующую перекладину, не отводя взгляда от перепуганной, затаившей дыхание Роуз. У нее мигом пересохло во рту. Девушка сделала шаг вверх по лесенке, задыхаясь от ужаса.
— Лорд Синклер, если бы вы соблаговолили сойти вниз, мы с вами могли бы присесть у камина — согласитесь, это не в пример удобнее, нежели…
— Нет!
Лицо Сина выражало железную непреклонность, он преодолел еще одну ступень, руки его мертвой хваткой впились в боковины лесенки на уровне колен Роуз, отрезая девушке все пути к спасению.
— Но это же смешно! — Сердце Роуз забилось еще сильнее. — Лорд Синклер, умоляю! Это… это так дико!
Смех мужчины прозвучал угрожающе.
— Не трудитесь изображать невинность! Вы штучка самого дурного сорта — и вы сделали меня посмешищем всего Лондона!
Роуз облизнула сухие губы.
— Вы, верно, преувеличиваете…
Неужели кто-то посмел насмехаться над ним?
— Нисколько.
Роуз попыталась успокоиться, собраться с мыслями — впрочем, это далось бы ей намного легче, если бы не опасная близость Сина, если бы не касания его тела, если бы не его сверкающий взгляд… так близко… Она на смела отвести глаз — отчего-то ей казалось, что это даже помогает ей сохранить остатки самообладания.
В попытке остановить мужчину Роуз вцепилась в ближайшую перекладину и развернулась так, чтобы плечо ее уперлось ему в грудь, вздумай он подняться еще выше. Слабая это была защита, но, увы, большее было не в ее силах…
— Лорд Синклер, каково бы ни было ваше мнение о том, что случилось шесть лет назад, позвольте мне усомниться, что кто-нибудь — кроме нас с вами — об этом помнит…
Син выглядел изумленным — словно она только что сообщила ему, что прогуливалась с Минотавром.
— Что вы несете?
— Сами посудите, кому нужда вспоминать о маленьком инциденте на балу шесть лет назад? Я-то, разумеется, всё прекрасно помню — ведь я тогда выставила себя круглой дурой. Я искренне сожалею, что вы пали жертвой моей детской непосредственности и простодушия. Вы и вообразить не можете, сколь часто я желала вернуть сделанное мной тогда!
На лице мужчины отразилось изумление.
— Так вы просите прощения…
— Да. Ведь вы этого хотели?
Син скрипнул зубами.
— Этого недостаточно.
Девушка стойко выдержала его взгляд.
— Все, что случилось тем вечером, — всецело моя вина, однако сегодня не в моей власти ничего изменить. Лучшее, что мы можем сделать, — это позабыть прошлое и… — Заметив угрожающую гримасу Сина, она похолодела: — Лорд Синклер, я же написала вам тогда, тем же вечером, я объяснила…
Смешок Сина прозвучал издевательски.
— Ах да, ваше письмецо! Вы сперва унижаете меня в присутствии злейших сплетниц света, а после присылаете мне какие-то ничего не значащие каракули и полагаете, что инцидент на этом исчерпан!
— Но ведь к тому времени всё на самом деле закончилось…
— Черта с два! Мисс Бальфур, скандал тогда лишь начался — а вы преспокойно удалились, оставив меня один на один с этими фуриями. Стоило вам уйти, они, словно стервятники, набросились на меня, пятная мое честное имя!
— Но вы же ничего дурного не сделали!
— Однако люди были совсем иного мнения. Они предпочли счесть меня гнусным насильником, они сочли, что инцидент потряс вас настолько, что вы сбежали в деревню и затворились там, страшась самой мысли о возможной новой встрече со мной!
— Но я вовсе не потому тогда уехала в деревню! Я не желала более причинять вам неприятностей, я подумала, что это лучший способ избежать неприятных последствий…
— О, это был худший из всех возможных способов! А последствия были отменно неприятны, моя дорогая мисс Бальфур! — И, подавшись вперед, прибавил: — Для меня.
Роуз ощущала себя мотыльком, наколотым на булавку.
— О Боже праведный…
— Люди судачили о том, что видели, а чего не видели — с успехом присочинили. За один-единственный вечер моя попытка поцеловать вас превратилась в устах толпы в попытку соблазнить святую невинность в вашем лице! И якобы я проявил такую настойчивость, домогаясь вас, что вы вынуждены были скрыться!
— Но это же нелепо…
— И это еще не всё! Недели спустя якобы всплыли подробности: что платье ваше было разорвано, что пострадала ваша прическа, а когда я грубо пытался вас удерживать, при побеге вы потеряли туфельку! После всего этого ни один джентльмен, как бы ни желал он породниться со мной, не отважился бы оставить наедине со мной свою дочь. Еще бы — в глазах общества я стал презираем… Ведь я бесстыдно домогался невинной девушки, притом почти что в публичном месте!
— Да полно, вы шутите? Тут нет ни единого слова правды! Все прекрасно видели, что одежда и волосы у меня в полном порядке, что обе туфельки при мне… Бред, бред, бред!
— Нет уж, дудки! — издевательски хохотнул Син. — Люди там были, люди всё видели! Передаваясь из уст в уста, история эта обросла куда более чудовищными подробностями — еще бы, кумушки так старались перещеголять друг друга! — Син одарил Роуз ледяным взором. — Если бы там были вы, в вашей власти было бы пресечь сплетню на корню. Однако вас не было… А вы изволили сбежать, оставив меня один на один с этой грязной ложью!
— О, я не подозревала… Тетушка настояла, чтобы мы уехали из города до тех пор, пока не стихнут слухи. Единственным моим намерением было смягчить последствия моих опрометчивых дей… ох!
Син поднялся еще на одну ступень — грудь его теперь касалась бедра Роуз. Сердечко девушки колотилось теперь где-то у самого горла, а тело охватила дрожь, пьянящая, словно шампанское. Это было то самое чувство, которое некогда стало причиной известного события. Нет, она решительно не понимала, отчего опасная близость лорда Синклера пробуждала в ней эти странные, почти болезненные ощущения, отчего обычное спокойствие и рассудительность изменяют ей… Это ощущение и пугало, и доставляло какое-то болезненное удовлетворение…