— Я просил тебя просто аккуратно меня побрить, а не заливать рану алкоголем! Ужасно щиплет!
— Стало быть, дезинфекция работает, — удовлетворенно ответил Данн. — Если ранка воспалится, вам потребуется не брадобрей, а хирург.
Син подошел к трюмо и придирчиво осмотрел ссадину. Она приобрела слегка синеватый цвет, а края покраснели.
— Черт подери, я выгляжу как заправский боксер!
— Увы, милорд. Я даже не надеюсь, что вы соблаговолите поведать, как получили эту рану…
— Изволь. Я помогал мисс Бальфур выбрать в библиотеке книгу.
Не дождавшись более развернутых объяснений, Данн сухо кивнул. Подойдя к гардеробу, он распахнул створки и принялся изучать содержимое.
— Нынче вечером вы вновь намерены посетить библиотеку? Если так, то я порекомендовал бы вам жилет цвета бордо. На нем следы крови совершенно незаметны…
Син одарил камердинера тяжелым взглядом.
— Ты наверняка считаешь свою шутку изысканной?
Данн слегка скривился, однако промолчал.
— Итак, бордовый жилет, милорд?
— Никакой разницы! Давай любой, да побыстрей, иначе я опоздаю к ужину.
— Как скажете, милорд. — Данн помог господину надеть жилет. — А теперь сюртук, милорд…
Син кивнул, но надевая предложенный слугой сюртук, слегка поморщился. Это не укрылось от внимания камердинера.
— Как, и плечо тоже пострадало, милорд? Видит Бог, книга, которую вы выбирали вместе с мисс, была наверняка очень тяжела…
— Ты даже не представляешь насколько. — Син оглядел себя в зеркале, с секунду помешкал, поправляя узел галстука, чем заслужил безмолвное одобрение Данна. — Будь добр, подай мне булавку с изумрудом.
Данн извлек нужное украшение из шкатулки.
— Я так понимаю, что ваши раны на самом деле получены в результате встречи с мисс Бальфур, а вовсе не при выборе книжки…
Глаза Сина сузились:
— По-моему, я этого не говорил.
Улыбка Данна была полна тайного понимания — слуга счел за благо скрыть ее, отвернувшись.
— Подозреваю, что истинной причиной нашего приезда сюда является именно мисс Бальфур. Надеюсь, вы не рассердитесь, если я выскажу некоторые свои опасения?
— Пусть рассержусь — что это изменит?
— Вы совершенно правы, милорд. Я все равно изыскал бы возможность высказаться, так или иначе.
— Тогда говори, черт тебя возьми, и покончим с этим!
— Надеюсь, вы не намерены совершить никакого безрассудства в отношении мисс Бальфур?
— Безрассудства? Я? — Син приложил булавку к узлу галстука и придирчиво посмотрел в зеркало.
— Да, милорд, именно вы. Я слишком хорошо помню, каковы были ваши настроения тотчас после вашего… последнего свидания с мисс Бальфур. Боюсь, это именно тот редкий случай, когда вам нелегко будет себя контролировать.
Рука Сина, державшая булавку, замерла в воздухе.
— Так ты считаешь, я умею себя контролировать?
— О, лучше подавляющего большинства, милорд! Впрочем, привычка эта совсем недурна: самоконтроль — бесценное подспорье в азартных играх. Однако в отношениях с прекрасным полом это качество, полагаю, не столь благоприятно…
— Я не вступаю в отношения с прекрасным полом! Имею в виду, в серьезные отношения…
Данн поднял бровь, словно слова господина доказывали его полную и окончательную правоту.
— То есть, я хотел сказать, что не вступаю в серьезные отношения, потому что не желаю этого!
— Вы совершенно правы, милорд! — Данн склонил голову.
С донельзя мрачным видом Син заколол галстучный узел булавкой. Да, он служит мишенью светских пересудов, решительно отказываясь общаться с пресными девами, которых усердно подсовывает ему тетушка с того самого дня, как он унаследовал свой громкий титул, однако дело тут вовсе не в «самоконтроле»! Он просто-напросто знает, какой жизнью предпочитает жить, и все делает для того, чтобы жить именно так. Что же до его отношений с прекрасным полом, то их хоть отбавляй — их, пожалуй, даже больше, чем приличествует его положению…
Непрошеная забота Данна была ему смешна, как и несправедливый упрек. Впрочем, чем урезонивать дерзкого слугу, сейчас он лучше займется куда более важными делами — например, придумает, как остаться наедине с мисс Бальфур, при этом избежав недремлющего ока тети Маргарет…
Мисс Бальфур бросила ему недвусмысленный вызов, она прямо-таки подзадоривала его в попытке ее соблазнить…
Что ж, ей многое предстоит понять. Он уже раскрыл свои карты — настало время ей узнать, как блестяще он умеет тасовать колоду.
— Данн, тебе не нужно ждать меня сегодня вечером.
— Вы будете поздно, милорд?
— Не сегодня. Нынче как раз я собираюсь лечь пораньше.
Сегодня с этой Бальфур, пожалуй, довольно — теперь умнее будет сделать передышку: пусть гадает, что он предпримет далее. Ведь нет в мире ничего соблазнительнее ожидания…
У него впереди еще три недели, чтобы с блеском доказать мисс Бальфур, как она его недооценивает! Три восхитительно сладкие недели — и он намерен сполна ими насладиться. Но сперва, разумеется, ему стоит оценить всех до единого гостей тетушки и понять, способны ли они составить ему конкуренцию. Улыбнувшись, Синклер пожелал камердинеру спокойной ночи и вышел за дверь.
А спустя пять минут он уже озирал гостиную.
— Боже правый…
Тетя Маргарет вздохнула:
— Знаю-знаю. Новая ткань для портьер изумительна, правда? Сперва я боялась этого новомодного цвета — он называется веллингтонский голубой, но Шарлотта поклялась, что это последний писк моды, и я сдалась. И теперь я в полном восторге!
— Да я и не заметил ваших проклятых портьер! Стало быть, вот это и есть ваши гости?
— Ну да, и что? — фыркнула тетушка и тотчас поморщилась: — От тебя пахнет виски!
— Камердинер решил продезинфицировать мне ссадину посредством этого зелья… — скривился Син.
Взгляд тетушки сделался пристальным.
— Кстати, а как тебя угораздило…
— Это не имеет значения, — отрезал Син. — Мы говорили о ваших гостях.
Тетушка пожала плечами:
— Полагаю, с большинством ты знаком. — Она кивнула в сторону небольшой группы гостей, сидящих поодаль — все они как на подбор были одеты по последней моде, а дамы увешаны драгоценностями. — Ты наверняка знаешь мистера и миссис Стюарт — они приходятся родней графу Бьюкенену, да и их дочерей, Изобел и Мюриэллу…
Все без исключения Стюарты были почти на одно лицо: одинаковые вялые подбородки и мышино-серые волосы разных оттенков — не исключая и их дочерей-перестарков. Мистеру и миссис Стюарт было уже порядком за шестьдесят, оба отличались худобой и хрупкостью — казалось, даже слабый порыв ветра сдует их. Рядом с родителями обе дочери выглядели внушительно, невзирая на то, что одна была высока и тоща, а другая — приземиста и полновата.