— Вывод? — посмотрел на меня Володька.
— Вывод таков: эта девушка уже неоднократно бывала в этом магазине и хорошо знала расположение видеокамер.
— Верно, — произнес Коробов. — Я бы еще добавил, что раз отравительница столь хорошо знала, где располагаются камеры видеонаблюдения, стало быть, к преступлению она довольно долго и тщательно готовилась.
— Или посещала магазин «Изобилие» много раз, поскольку живет рядом и просто покупает там продукты, — добавил я.
— Не факт, — не согласился со мной Володька. — Когда тыпростопосещаешь магазин, разве ты обращаешь внимание на камеры? Высматриваешь, где они установлены? Ну, конечно, при условии, если ты пришел в магазин покупать, а не воровать. Нет, дружок, камер ты не замечаешь. Да тебе, собственно, и наплевать, где эти камеры стоят… И потом, имеются и скрытые камеры.
— Да, ты прав, — кивнул я.
— Ну, вот, — продолжил Володька. — Выходит, если мы будем отсматривать все записи день за днем, начиная, скажем, с начала года, настоящего лица отравительницы мы все равно не увидим. Да, она посещала магазин «Изобилие», возможно, даже работала там, но опять-таки меняла внешность и одежду. Какая она настоящая, мы не увидим. — Коробов немного помолчал. — Ладно, давай, что еще заметил…
— Второй раз подозрительная девица посетила продуктовый магазин «Изобилие» в обеденное время, между двенадцатью и часом дня. На сей раз на ней был светлый парик с роскошными волосами, джинсы и та же летняя курточка. Это-то и зацепило поначалу мое внимание. Она не торопилась отовариться, даже приседала на корточки у полок с кефиром и ряженкой, чтобы якобы выбрать товар получше, хотя он был везде по одной цене и одного времени изготовления и привоза. Времени, чтобы ввести из шприца раствор сакситоксина, у нее имелось вполне достаточно… Ну а в шестом часу вечера она пришла в магазин снова. Только была уже в кудрявом парике, легкой блузке и короткой юбке. А главное, с клатчем, где и лежал шприц с отравой…
— Это все? — спросил Коробов.
— Да, это все, что я заметил.
— Как думаешь, зачем она это делала?
— Ну, если она хотела отравить кого-то конкретно… — не очень решительно начал я, — того, кто ходит в этот магазин каждый день и покупает кисломолочные продукты, то она весьма рисковала не выполнить свой план. А вдруг этот кто-то возьмет с полки, к примеру, не проколотый пакет с молоком?
— Это раз, — констатировал Володька.
— Кроме того, она должна была знать, что ее цель обязательно появится в магазине, а это значит, что цель ей должна быть довольно знакома, — продолжал рассуждать я вслух.
— Это два, — согласился Володька.
— А еще дозы сакситоксина, которые она заряжала в кисломолочные продукты, не смертельны для здоровых людей с нормальным весом тела. Либо девица рассчитывала отравить конкретно болезненных и худых Кулимова или старика Храмова…
— Кулимова я исключаю, — перебил меня Коробов.
— Тогда я начну снова, — недовольно посмотрел я на Володьку. — Значит так: либо девица рассчитывала отравить конкретно старика Храмова, зная, что доза для него окажется смертельной, либо хотела отравить кого-то другого, кому такой малой дозы сакситоксина тоже бы хватило, чтобы отойти в мир иной. Но для этого цель должна быть ей не просто знакома, а знакома весьма и весьма хорошо.
— Это три, — произнес Володька и добавил: — А в-четвертых, эта девица-отравительница вполне может являться агентом торговой сети «Анфиса». Она, портя продукты конкуренту, просто выполняла поручение своего босса. И вообще, я тебя вовсе не затем сюда позвал, чтобы устраивать мозговой штурм относительно этого группового отравления в Измайлове.
— Я уже догадался, — усмехнулся я.
— Догадался? — покосился на меня Коробов. — Тогда давай выпьем.
— Давай, — охотно согласился я.
Блин, до чего же хороша эта водка «Белуга». Конечно, когда она не паленая…
Никогда не стоит строить далекоидущие планы, так как это нервирует Провидение, которое обязательно внесет в задуманное собственные коррективы. И результат не всегда бывает позитивным. Прямо скажу, чаще всего случается как раз наоборот! Казалось бы, вот, наконец, удача свалилась прямо на голову, остался всего-то шажочек, чтобы поднять синюю птицу за самый хвост, как вдруг неожиданно под колесо попадает брошенный кем-то камень, и ты болезненно падаешь с седла, поднимаешься с разбитой физиономией. А все потому, что не вовремя размечтался и позабыл о существовании векторных величин, на которые просто не в состоянии хоть как-то повлиять.
Провидение вообще материя очень тонкая и не терпит, когда его поторапливают, а то и вовсе им пренебрегают…
Я думал, что разовым посещением больных, что отравились, купив молочка, сметаны, ряженки или кефира в продуктовом магазине «Изобилие» девятого августа, мои хождения по этим двум клиникам в Измайловском районе все и закончится. Ан нет, не тут-то было! Следовало обойти больных еще раз и постараться выяснить, нет ли среди них того, кто сильно мешал жить кому-либо из своих врагов, а, возможно, и из хороших знакомых или родственников. Поскольку мне не светило что-либо выяснить о производстве сакситоксина ни в Институте микробиологии РАН, ни в НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи, ни в НИИ эпидемиологии и микробиологии Роспотребнадзора, ни, тем паче, в НИИ микробиологии Министерства обороны. Разработки этого токсина, если они и велись в каком-либо из институтов, были наверняка засекреченными. А кто расскажет государственную тайну журналисту?
Появился еще один нюанс. Первая передача про отравление жителей Измайлова (конечно, без упоминания о сакситоксине, как о том меня просил Володька), вышедшая в эфир тринадцатого августа, вызвала резонанс телевизионной публики весьма неожиданный. Помимо шквала возмущенных звонков относительно качества продуктов, продающихся в наших магазинах, и предложений сажать в тюрьму и даже вешать за ноги производителей, выпускающих заведомо некачественный товар, было еще четыре интересных звоночка. Звонили трое мужчин и одна женщина, которые также отравились молоком и сметаной, купив их девятого августа в магазине «Изобилие» на Измайловском бульваре. Только они попросту не пожелали ложиться в больницу и лечились простыми и доступными средствами: ставили себе клизмы, промывая желудок, литрами пили раствор марганцовки, которая вызывала рвоту, лежали в теплых ваннах и горстями глотали активированный уголь.
Эта четверка вновь открывшихся пострадавших оставила свои телефоны, а женщина сообщила еще и свой домашний адрес: 2-я Прядильная, дом 6. С этими отравившимися также надлежало встретиться и поговорить о наличии у них врагов, друзей и родственников, желающих их смерти. Так что заниматься мне было чем, и даже более.
Сначала я созвонился с «новенькими». Никто из них побеседовать со мной на телекамеру не отказался, поскольку все четверо регулярно смотрели наш телеканал «Авокадо», и он им нравился. Равно как и я сам.