– Начальник управления расщедрился, – продолжил Трубецкой, – и дал нам в помощь еще одного человека. Говорят, толковый парень. Молодой еще, но настырный. Ты знаешь, Вася, старшего лейтенанта Игната Погребняка?
Шувалов кивнул:
– Хороший парень. Правда, я с ним не работал, но слышал о нем. С высшим образованием. Юрфак МГУ закончил. А молодость – не значит недостаток. В поисках человека не опыт нужен, а чутье и смекалка.
– Хорошо, не возражаю. Ему и поручим поиски Вероники Жгун. Во второй половине дня он здесь появится. Ладно, поехали дальше. Что мы знаем о госпоже Наталье Загорской? Только то, что в ее кабинете висит кожаный костюмчик черного цвета. Его надо нарисовать и сходить в ЦУМ к продавщице – опознает или нет. Почему Загорская сняла костюм? Может, замывала кровь? Прятать его ей незачем. Она не могла знать о том, что у нас есть свидетель. Второе – это духи. Но такие же есть и у жены нашего героя. Наталья Павловна – самый слабый кандидат на роль убийцы. Фирма потеряла вожака, а Загорская и Меловани, вложив все свои деньги в процветание фирмы, оказались на грани разорения. Но пока это лишь слухи. Незаменимых людей нет. А главное, что я не вижу мотива. Деньги, то есть доля Зверева, переходят к жене. Компаньоны ничего не выигрывают в случае исчезновения своего шефа. Куда больше нас может заинтересовать жена Зверева – Кира Бестужева. Я назначил встречу с семейным адвокатом. Меня очень интересует их брачный договор и сплетни о разводе. Надеюсь получить от него исчерпывающие пояснения. Что мы знаем, кроме того, что у Киры есть духи «Каприз»? То, что у нее нет алиби. И по идее не должно быть. Правда, Загорская нам сказала, что в момент предполагаемого убийства она трепалась с ней по телефону. Причем долго, около часа. Но существует система переадресации звонков. А главное, что только у жены есть мотив. Она получает все деньги мужа.
– Зачем же мелочиться? – спросил криминалист. – Жена не стала бы красть из кармана убитого кредитную карточку. Даже для отвода глаз. Мы могли бы и вовсе не заметить пропажи, но факт кражи доказан. Мы проверили банк Зверева по номеру карточки, с которой в ювелирном оплачено кольцо. Именно этой карточки мы не нашли в бумажнике. Так вот, в ночь убийства с нее снято двести тысяч рублей в четырех различных банкоматах – по пятьдесят тысяч в каждом. Возможно, вор не решался снять всю сумму в одном банкомате, или там не было таких денег. На счету осталось две тысячи рублей. Что интересно, вор не взял другие карточки из бумажника. Мы их проверили. На них денег значительно больше. Причем бумажка с кодами лежала на все карточки, а не на одну. Глупо, конечно, носить такие подсказки там же, где и кредитки, но Зверева, вероятно, еще не грабили, и он не волновался за свои карманы.
– Странный поступок, – согласился Трубецкой. – Убийца рассчитывал на то, что пропажу вовсе не заметят, потому и оставил остальные карточки. А почему? Причина одна. Он не хотел, чтобы мы заметили кражу. Из кошелька деньги тоже не взял. Значит, его задачей было подчеркнуть, будто речь идет о чистом убийстве, без примесей. Почему? Какая разница?
– Есть разница, – возразила майор Чайка. – Она же огрела его по голове статуэткой, а не застрелила. Такое действие можно списать на самооборону или на нервный срыв. Другими словами, на случайность. Но если ты стал шарить по карманам трупа, то это уже не случайность.
– Тут ты права. Но все дело в том, что убийство не выглядит продуманным. Так не готовятся к серьезной акции.
– Почему? – опять не сдержалась Тоня. – Женщина сидела на стуле в глубине комнаты. Там мы обнаружили рюмку с ее отпечатками. Значит, Зверев сидел на ближайшем к двери конце стола. Тумбочка, на которой стояла статуэтка, находилась позади него, приблизительно в метре. Представим себе, что у женщины был пистолет. Она пришла, чтобы убить его. Но, увидев каменную фигурку, решила воспользоваться ею, тем самым спутав нам все карты. Что ей стоило встать, зайти к нему за спину, схватить тяжелый предмет и шарахнуть им по черепу. Идея отличная. Но тут Зверев сам ей подыграл, решив кому-то позвонить. Или звонил по ее просьбе. Так даже лучше. Если речь идет о сидевшей за убийство Веронике Жгун, то она должна знать, как делаются такие дела.
– Она его не убивала, – тихо сказал криминалист. – Отпечатки Жгун хранятся в дактилоскопической картотеке. Она стирает свои отпечатки со статуэтки и с дверной ручки, а про рюмку и рисунки забывает? Пусть она круглая дура, но здесь идет речь об инстинкте самосохранения, который срабатывает на уровне рефлекса. Я не думаю, что эта женщина пошла на убийство, да еще оставила после себя визитную карточку.
– Может быть, в доме Зверева была не одна женщина? – как-то вяло поинтересовался капитан Шувалов. Никто ему не ответил, тогда он продолжил: – Человек с фотоаппаратом из дома напротив знает ответы на все вопросы. Его надо искать в первую очередь. У нас есть на примете четыре женщины: Гликерия, она же Кира Бестужева, жена погибшего; Алина Крутицкая, девушка-загадка; партнер Зверева по бизнесу Наталья Загорская и Вероника Жгун. О трех мы точно знаем, что они не замужем. Предположим, что фотографа могла нанять жена Зверева.
– Зачем? – спросила Тоня. – Она и так о нем все знает. Бога благодарит, что он своих баб в ее кровать не таскает. Мужика с фотоаппаратом искать надо. Тут никто не спорит. Но убийцей, скорее всего, была та, о которой мы ничего не знаем. Возможно, она защищалась. Вы забыли о том, что мы нашли в «Мерседесе» Зверева нож, кирку и две лопаты. Для нас он тоже темная лошадка. Такие предметы у простых людей не найдешь. А главное, что в багажнике – ничего лишнего. Свободное пространство для трупа. И вот о чем еще я вспомнила: сиденья машины накрыты чехлами из прочного целлофана. Когда я их увидела, то решила, что человек очень бережно относится к дорогой коже. Но позвольте, Зверев – транжира, любящий комфорт, ему нужен шик во всем, а тут – такая бережливость. А сейчас я думаю, что он боялся испачкать сиденья кровью. А чехол выбрасывал вместе с трупом. Они явно сшиты на заказ. Возможно, где-то в гараже у него есть запас похожих чехлов…
– Не увлекайся, Тонечка, – тормознул ее пыл Трубецкой. – Ты рисуешь портрет маньяка. Но его уже казнили. А мы хотим найти палача.
– Другими словами, мстителя. А мстить ему мог муж, брат или отец жертвы. Мужчина с фотоаппаратом тоже подходит под эту категорию. Может, он хотел взять его с поличным.
– Сделаем проще. Дай запрос в отдел розыска на всех «потеряшек» за этот год. Отбери тех, кого так и не нашли. Из них выдели молодых и красивых. Из них – незамужних. На оставшихся обрати внимание и покажи их Ираклию. Может, он кого и видел или знает, и кого из девушек он считает во вкусе Владлена. На этом поставь точку. Розыском «потеряшек» ты заниматься не будешь, пока мы не закроем это дело. Лесов у нас полно. Все Подмосковье не перекопаешь.
– На лопатах суглинок с добавлением песка и огородного компоста, – обронил Витя-старший. – Этими лопатами копали на приусадебных участках, а не в лесу. А суглинка много на калужском направлении. Что касается ножа, то он очень хорошо вычищен. Но под рукоятку затекла кровь. Ее еще не обработали. Может, им свиней резали. Анализ ДНК будет готов через две недели, не раньше. Следов крови на целлофане нет. Если Тоня права, то чехлы уже заменили. Версия мести имеет право на существование. Это мотив. По делу мы видели, что мотив есть только у жены. Но против нее мы ничего не найдем, если она сама не даст чистосердечное признание. Не дождемся. Молодая, интересная женщина. Только жить начинает. Причем с большими деньгами. У нас на нее ничего нет. Духи? Чепуха. Алиби? Оно ей не нужно. У дяди Пети из соседнего переулка тоже нет алиби. Это не значит, что он убийца.