Она ободряюще мне улыбнулась и сказала:
– Милый мой, да ты и впрямь жалко выглядишь, когда объясняешься с женщинами. Такой ты печальный и сострадательный!
– Это скверно, да?
– Жутко скверно!
Лорин взяла обе мои руки в свои и заглянула мне в глаза. Кажется, она пыталась обнаружить во мне что-то получше того, что я ей до сего момента демонстрировал.
– Тебе придется объяснить, каким образом избиение меня до полусмерти может сделать твою бывшую жену счастливой, – сказала она. – Меня просто пугает мысль о том, что на свете есть женщина, которая может в должной мере оценить подобный жест, и прежде всего прочего заставляет недоумевать, что тебя так к ней привлекает.
Я кивнул и сказал Лорин, что очень беспокоюсь насчет Джанет и Кимберли и хочу им только добра. Я сообщил ей, что вовсе не стремлюсь занять место Кена; просто не желаю, чтобы подобный тип жил в одном доме с моей семьей, пусть даже бывшей. Я поведал ей, как испугался, узнав, что Джанет планирует выйти замуж за закоренелого истязателя собственной жены.
Покончив с этой преамбулой, я объяснил ей свой план: Лорин должна притвориться бывшей женой Чапмена, Кэтлин, и сделать вид, что Кен избил ее в качестве предупреждения, чтоб она держала рот на замке и не распространялась насчет этих избиений. Я уверил Лорин, что я профессионал, и это означает, что бить ее я буду крайне осторожно, стараясь добиться максимального эффекта и причиняя при этом минимальную боль. Я несколько раз повторил, что это не доставляет мне ни малейшего удовольствия и вообще я не занимаюсь регулярным избиением женщин сплошь и рядом, но что не могу придумать другого способа убедить Джанет не выходить замуж за Кена Чапмена.
После этого я всучил ей горсть болеутоляющих таблеток и сказал, что если она решится на это, то должна принять две сразу и по одной каждый час в течение двух последующих дней. И добавил, что от этих таблеток ей будет так хорошо, что она, по всей вероятности, даже будет благодарна мне за битье.
– Ишь ты, ковбой! – сказала Лорин. – Опять за свое!
Я посмотрел на нее равнодушным взглядом. Но тут до меня дошло.
– Ох, все правильно. Извини, – сказал я и помотал головой. – Это просто фигура речи, насчет благодарности за побои. Я просто имел в виду, что эти пилюли очень эффективно действуют. А я и в самом деле веду себя с женщинами как последний идиот.
– Я уже пила раньше болеутоляющие таблетки, – сказала она.
– Но не такие, – сказал я. – В этих что-то такое подмешано, отчего наступает ощущение эйфории.
Потом я достал свою сумку и выдал ей две пачки денег величиной с кирпич каждая. Они были стянуты вместе резиновыми кольцами, и в каждой было по десять тысяч долларов. Она уставилась на эти деньги.
– Мне неприятно об этом говорить, но давай поглядим, не смогу ли я помочь тебе сэкономить несколько баксов. Почему ты не можешь просто позвонить Джанет и рассказать все про Чапмена? Или, что еще лучше, переслать ей эту папку и сообщить, что ты расследовал прошлое ее жениха, и вот что из этого получилось.
– Она мне не поверит, – ответил я. – Она знает, что мои ребята могут сфабриковать любые юридически безукоризненные документы или за одну ночь даже подделать целую кучу свидетельств, якобы опубликованных в прессе. И не забывай, что она любит этого ублюдка, а он умеет быть убедительным. Его последняя герлфренд все еще верит, что Кэтлин все эти годы сама себя избивала, чтобы полностью контролировать их взаимоотношения.
Новые идеи у Лорин явно начинали иссякать. Я знал это ощущение.
– А что, если послать ей эту информацию анонимно? – спросила она.
– Джанет будет знать, что это сделал я, – сказал я. – И все равно ничему не поверит. Она ведь и впрямь меня ненавидит.
– Честно говоря, мой милый, если это твоя самая лучшая идея, то можно понять, почему у нее возникли к тебе такие чувства. – Лорин махнула рукой в сторону фото, валявшихся на кровати. – Должна признать, некоторое сходство имеется, – сказала она, – но все-таки мы не так уж похожи друг на друга. Да нет, вся эта задумка – сплошное безумие. Даже если я соглашусь на это, когда Джанет увидит настоящие фотографии, то сразу поймет, что я не Кэтлин.
– Я сделаю снимки и до, и после побоев, а мои ребята потом чуть подретушируют полицейские фотографии, чтобы те соответствовали твоему лицу и телу. А потом еще и «состарят» тебя, чтобы продемонстрировать следы побоев на протяжении нескольких лет. А потом наложат рубцы, ссадины и синяки Кэтлин на твои фотографии. И этот пакет «подработанных» фото будет доставлен тебе на твой домашний адрес курьером менее чем через восемь часов.
– Но ты же не знаешь, где я живу, – заметила она.
К ее ужасу, я тут же зачитал вслух ее адрес – по памяти.
– Так что вся история и все бумаги будут самыми настоящими, – продолжал я. – Обработке подвергнутся только полицейские фото.
– А откуда тебе известно, что Джанет никогда не встречалась с Кэтлин? – спросила Лорин.
– Кен никогда не допустил бы такого, чтоб они встретились. Он бы не хотел, чтобы Джанет вообще узнала об этих побоях.
– А почему бы мне просто не нанести ей визит, выдав себя за Кэтлин, и не рассказать ей все правду про Кена?
– Я думал об этом, но нам нужно сделать так, чтобы заставить Джанет хотеть защитить Кэтлин.
– Зачем?
– Затем, что если Джанет убедится, что Кен до полусмерти избил Кэтлин просто в качестве предупреждения, то поймет, что поставит жизнь Кэтлин под угрозу, если впутает ее в это дело.
– Ты говоришь о будущем, когда Джанет отменит свадьбу, – сказала Лорин.
– Именно так. Если Кэтлин вообще заявится к Джанет без всяких следов побоев, Джанет непременно расскажет об этом Кену, а тот либо уверит ее, что Кэтлин сумасшедшая, либо скажет, что все это было много лет назад, а теперь он уже вылечился.
– Что было ему предписано судом.
– Верно. И адвокатом тоже.
– И это было условием его условно-досрочного освобождения.
– Ага, ты и сама все знаешь, всю процедуру.
Лорин кивнула.
– Он заявит, что у него было раздвоение личности, – сказал я, – и что потом он принимал лекарства, чтобы избавиться от нарушений биохимического баланса в организме.
– И все это вполне может оказаться правдой.
– Может и оказаться, но дело-то совсем не в этом. Я просто не желаю, чтобы этот прохвост болтался рядом с моей женой. И с моей дочерью.
– С твоей бывшей женой, ты хотел сказать.
– Верно.
– Итак, если я выдам себя за Кэтлин, явлюсь к Джанет вся избитая и в синяках и ссадинах и скажу ей, что он это сделал со мной в качестве предупреждения, думаешь, она на это купится?
– Уверен, что купится. Он уже не сможет утверждать, что вылечился, если сотворил такое снова. Но тебе придется сыграть эту роль соответствующим образом. Так что надо будет порепетировать.