– Они занимали деньги у Систранка?
– А вы не стесняетесь задавать вопросы, да?
Джейк улыбнулся и пожал плечами:
– Поверьте, в конце концов все так или иначе выйдет наружу.
– Да, занимали. Сколько – не знаю.
Джейк отпил остывший кофе, и оба помолчали, обдумывая следующий вопрос.
– Дело очень серьезное, Порция. На кону большое состояние, и наша сторона на данный момент проигрывает.
– Состояние? – Она улыбнулась. – Когда разнесся слух, что какая-то бедная черная женщина из захолустного района Миссисипи может унаследовать двадцать миллионов, адвокаты с ума посходили. Один звонил даже из Чикаго, сулил златые горы. Систранк к тому времени уже был «на борту» и всех отшивал, но звонки до сих пор продолжаются. Белые адвокаты, черные адвокаты – все предлагают лучшие условия.
– Вам вообще никто не нужен.
– Вы уверены?
– Моя обязанность обеспечить исполнение последней воли мистера Хаббарда, изложенной в завещании, – все просто и ясно. Это завещание подвергнется атаке со стороны его семьи, вот где развернется главное сражение. Когда начнется суд, я хочу сидеть за своим столом рядом с мистером Квинсом Ланди, управляющим наследством. Он белый, и я белый, а между нами будет сидеть Летти, прекрасно выглядящая и невозмутимая. Да, дело в деньгах, Порция, но и в расе тоже. Нам не нужен зал суда, одна половина которого будет черной, другая – белой. Я доведу дело до конца перед присяжными и…
– И победите?
– Только идиот взялся бы предсказывать, как поведет себя жюри. Но готов поклясться: мои шансы выиграть гораздо выше, чем у Букера Систранка. И я не претендую ни на какую долю того, что достанется Летти.
– А кто же будет вам платить?
– Вы тоже не стесняетесь задавать вопросы, да?
– Извините. Просто очень многого не знаю.
– Я работаю на условиях почасовой оплаты, и мой гонорар оплачивает штат. В весьма разумных пределах, которые утверждены судом.
Она кивнула так, словно уже много раз это слышала, потом, покашляв, призналась:
– У меня во рту пересохло. У вас есть чем промочить горло?
– Да, конечно. Пойдемте.
Они спустились в маленькую кухню, где Джейк нашел диетическую соду. Чтобы произвести впечатление на Порцию, он провел ее в совещательную комнату – их конференц-зал, и показал место, где Квинс Ланди работал над документами, касающимися наследства Хаббарда. Сам Ланди еще не приехал в контору.
– Какая часть наследства представлена в деньгах? – Глядя на коробки с документами так, будто они набиты наличными, спросила Порция робко, словно вопрос выходил за рамки приличий.
– Бо́льшая часть.
Она с восхищением осмотрела полки, уставленные юридической литературой, к которой годами почти не прикасались.
– У вас замечательный офис, – пробормотала она.
– Я лишь пользуюсь им. Принадлежит он Люсьену Уилбэнксу.
– Я о нем слышала.
– Кто же о нем не слышал! Садитесь, пожалуйста.
Порция опустилась в мягкое кожаное кресло у длинного стола, Джейк закрыл дверь. Рокси, разумеется, вертелась поблизости, настроив свой радар.
– Итак, – сел напротив Порции Джейк, – подскажите, как избавиться от Систранка?
– Держать его толстую задницу в тюрьме, – в лучших армейских традициях без запинки отрапортовала она.
Джейк рассмеялся:
– Это временно. Вашей матери придется его выгнать. Ваш отец не в счет, он вообще не участвует.
– Но они должны ему деньги.
– Могут расплатиться потом. Если ваша мать будет следовать моим указаниям, я проведу ее через это дело. Но сначала она должна сообщить Систранку, что отказывается от его услуг. И от услуг Бакли тоже. В письменной форме. Если согласится подписать письмо, я его составлю.
– Дайте мне немного времени, ладно?
– Его у нас очень мало. Чем дольше Систранк здесь ошивается, тем больше наносит вреда. Он любитель саморекламы и обожает привлекать к себе внимание. К сожалению, он уже привлек неблагоприятное внимание всех белых жителей округа Форд. А ведь именно они будут нашими присяжными, Порция.
– Полностью белое жюри?
– Нет, но восемь-девять человек из двенадцати будут белыми.
– А разве в процессе над Хейли не все жюри было белым?
– Да, действительно было, и казалось, что оно с каждым днем становится белее. Но тот процесс совсем другое дело.
Порция сделала глоток из банки и снова окинула взглядом солидные юридические фолианты на полках.
– Должно быть, классно быть адвокатом, – с благоговением произнесла она.
Джейк никогда бы не охарактеризовал свою профессию словом «классно». Он вынужден был признаться, что давно смотрит на нее не иначе как на чрезвычайно скучное и утомительное занятие. Процесс над Хейли обернулся для него триумфом, но за все свои тяжкие труды, нападки, угрозы физической расправы и нервные переживания он получил всего девятьсот долларов. И потерял дом, а также чуть не лишился семьи.
– Временами, – уклончиво ответил он.
– Скажите, Джейк, а в Клэнтоне есть чернокожие женщины-адвокаты?
– Нет.
– А сколько здесь черных мужчин-адвокатов?
– Два.
– А где находится ближайшая адвокатская контора, возглавляемая женщиной?
– В Тьюпело.
– Вы знаете эту женщину? Я хочу с ней познакомиться.
– С удовольствием ей позвоню. Ее зовут Барбара Макнэтт, очень милая дама. Она училась на курс старше меня на юридическом факультете. В основном специализируется на семейном праве, но имеет дело с полицейскими и прокурорами. Она хороший адвокат.
– Спасибо, Джейк, это было бы здорово.
Повисла неловкая пауза, Порция отпила еще соды. Джейк знал, к чему он хочет ее подвести, но спешить было нельзя.
– Вы говорили, что хотите поступить в юридическую школу, – сказал он наконец.
Порция сразу обратилась в слух. Они довольно долго рассуждали об этом. Джейк честно старался, чтобы из его рассказа у нее не создалось впечатления об учебе как о трех годах тяжких испытаний. Время от времени школьники спрашивали Джейка, как и других адвокатов, советует ли он им избрать юриспруденцию своей профессией. Не кривя душой, он никогда не говорил «нет», хотя при этом у него оставалось немало сомнений.
На свете существовало слишком много адвокатов, но доступных – недостаточно. Адвокаты теснились вдоль Главных улиц бесчисленных провинциальных городков и сидели друг у друга на голове в корпоративных небоскребах мегаполисов. Тем не менее почти половина американцев, нуждающихся в юридической помощи, не могли ее себе позволить, поэтому требовалось еще больше адвокатов, но не тех, что служат в крупных фирмах, и не тех, что занимаются вопросами страхования, и, разумеется, не таких, как он сам, мелких провинциальных адвокатов. Интуиция подсказывала ему, что Порция Лэнг, стань она адвокатом, будет делать как раз то, что нужно, – помогать людям.