За брюнеткой следовал крепкого сложения парень с повадками профессионального телохранителя. Девушка прошла к своей машине, никого не замечая, зато парень успел за это время прощупать взглядом всех, в том числе и Глеба.
Красотка села в черный «Мерседес» представительского класса, а Глеб с Аллочкой прошли в третий, следующий по счету подъезд.
— Знаешь, кто это был? — тихо спросила она. — Дочь Роберта.
— Яна? — удивленно повел бровью Глеб.
— Она самая.
Аллочка ничуть не удивилась тому, что Глеб знал дочь Роберта по имени. Похоже, она действительно прослушивала их с Протасом разговор.
Они вошли в лифт, и Маргарита Витальевна переключила внимания на себя. Они еще не зашли в квартиру, а она уже обрисовала ее преимущества. И, конечно же, предупредила, что цены на недвижимость вот-вот взлетят за облака.
А квартира Глебу понравилась. Восьмой этаж, отличный вид — но не на море, а на горы, на вершинах которых громоздились тяжелые тучи. Вместительная прихожая, просторные комнаты, большая кухня, в ванной запросто могло поместиться джакузи, широкая длинная лоджия застеклена. Стены оштукатурены, ошпаклеваны, на полу стяжка.
— Ремонт почти закончен! — отрапортовала Маргарита Витальевна. — Осталось только стены покрасить, паркет настелить. Ну, и двери врезать.
— Всего ничего, — усмехнулся Глеб.
— Стены два дня красятся, — невозмутимо посмотрела на него женщина. — А штукатурятся за две недели. Плюс шпаклевка. Чистовая отделка — это как минимум десять тысяч долларов.
— С документами все в порядке?
Квартира отличная, но Глебу расхотелось отдавать за нее девяносто тысяч. После такой покупки у него останется всего ничего, а с клуба он будет иметь не так уж и много, как хотелось бы. В сезон, правда, барыши солидные пойдут, если, конечно, он доживет до этих светлых дней.
— Да, конечно. И квартира свободна, никто в ней не прописан. И вселяться можно сразу. Подпишете договор, внесете аванс, и вселяйтесь. Я бы вам советовала не тянуть с договором, цены растут, хозяин в любой момент передумать может.
Глеб кивнул. Действительно, эта квартира стоила того, чтобы отдать за нее последние деньги. Это в самом деле элитный дом, если в нем жила дочь самого Роберта. А если Яна живет здесь, то это хороший знак на будущее. Значит, ее отец и правда пойдет им навстречу. А деньги он найдет, остатки золота, если надо будет, продаст…
Договор Глеб подписал в клубе, там же внес и предоплату. Правда, ключи Маргарита Витальевна пообещала отдать только на следующий день. Впрочем, это его не расстроило. Квартира без ремонта, без мебели, жить в ней можно, но не обязательно.
А с ремонтом он разберется. На обои, полы и двери у него денег хватит. Ванну поставит, унитаз, купит диван и будет жить себе потихоньку.
— Ты чего такой грустный? — спросила Аллочка, когда ее тетка ушла.
— Да как-то навалилось все, — пожал он плечами. — Клуб, квартира…
— А это плохо? — удивленно повела она бровью.
— Хорошо. Даже очень. Только ощущение такое, как будто я это все не заработал.
— А ты заработал?
— Еще как!
— Даже не буду спрашивать как.
— И не надо.
— И не буду… — Девушка села на подлокотник его кресла, обняла его за плечи.
Глеб захмелел от ощущения близости ее тела.
— Надо бы обмыть сделку, — сказала она, поднимаясь. — Заодно хандру одолеешь… Должен же кто-то позаботиться о тебе.
Она вышла из кабинета, вернулась с бутылкой коньяка, поставила на стол два бокала.
— Еще не вечер, — сказал он, в сомнении качая головой.
— Вечером я не смогу. У меня рабочий день до шести. С утра и до вечера. Рудольфа это устраивало. Я, конечно, могу задержаться, но ненадолго. И не сегодня… — с сожалением сказала она.
— Семеро по лавкам? — в шутку спросил Глеб.
Но Аллочка не ответила. Она наполнила бокалы, один подала ему.
— Могу нарезать лимон, — сказала девушка. — А можешь закусить сладко.
— Это как?
Аллочка загадочно улыбнулась, чокнулась с ним, и когда они выпили, оказалась вдруг у него на коленях. А губы у нее действительно сладкие, и закусывать ее поцелуем — одно удовольствие.
А после третьего бокала она сказала, что ей пора домой. И действительно, часы показывали без пяти шесть. Глеб даже и не заметил, как пролетело время в ее компании.
Она ушла, но обещала вернуться завтра утром. И намекнула, что завтра она может задержаться. С блудливой улыбкой намекнула.
Аллочка ушла, а Глеб занялся делами. Народ в клуб прибывает, и он должен быть в курсе всех событий. Проблемы с мафией уладились, квартира у него есть, с Аллочкой все на мази. Жизнь удалась, и мысль об этом не просто радовала, а вселяла восторг и вдохновляла на трудовые подвиги.
Зима на побережье, отдыхающих кот наплакал, в кафе и ресторанах мертвый сезон, зато в «Аэлите» жизнь если не кипит, то как минимум теплится. Температура для декабря здесь отличная — тридцать шесть и шесть, как у живого организма. Почти все столики в большом зале заняты, официанты снуют, народ на танцполе зажигает, повышая температуру организма, мужики потягивают вино и пиво в ожидании стриптиза.
Никто и не думал, что «Аэлита» окажется настолько жизнеспособным проектом, но Казаян довел его до логического завершения — создав уровень, смог прославить свое заведение на все побережье. Местные сюда из Большого Сочи приезжают, из Туапсе и даже Краснодара — чтобы отдохнуть с субботы на воскресенье. И сервис здесь отличный, и программа зажигательная…
И все это богатство досталось какому-то выскочке. С чем Яна и не смогла смириться, и правильно сделала. Справедливость уже торжествует, правда, некто Глеб Кайманов этого не знает. Что ж, сейчас ему предъявят счет. А завтра о победе узнает отец. Об их с Диком победе…
— Вы куда?
Беспородный «бык» в дешевом черном костюме перекрыл им путь к лестнице.
— Я от Роберта, — смерив его холодным хищным взглядом, тихо и с достоинством сказал Дик.
— Э-э… — замялся парень.
Дик решительно шагнул на него, и тот растерянно сдал назад. Но не посторонился и проход не освободил.
— Я должен разрешение спросить… — Он приложил трубку радиостанции к щеке, связался с директором, сказал, что к нему человек от Роберта.
И, разумеется, получил добро. Одно имя Роберта должно было послужить паролем. И хорошо, что парень не сдрейфовал. Возможно, Яна оставит его в штате…
Кайманов принял их в кабинете, права на который у него давно уже истекли. Он даже не догадывался об этом, и Дика с Яной нисколько не боялся. Он-то думал, что проблемы с братвой утрясены. А с мыслью о пятнадцатипроцентной доле он уже смирился.