– Я понял, Виктор Иванович. Прикажете подбирать людей?
– Нет. Пока рано. Но с учетом происходящего в Сирии… если твой парень решит задачу, думаю, что мы это решение проведем.
– Так точно.
Политик посмотрел на генерала со странной смесью презрения и жалости.
– Иди и не поддакивай мне, а работай. Завалишь дело – шкуру сниму.
Генерал медленно шел к своей машине и напряженно думал. Конечно, того же Виктора Ивановича ни в жизнь не заподозришь в том, что он ночей не спит, думает о защите интересов государства. Все проще. С того же спецназа ГРУ ничего не поимеешь, на него надо только тратить, причем немало.
Но можно организовать частную лавочку, забрать туда самых толковых, притащить и тех, кого вышибли или кто сам ушел, не выдержал того, что творилось, организовать хорошую тренировочную базу, условия. Вот тут-то и придет время карман подставлять. Потому что любые услуги такой структуры будут стоить очень и очень недешево. Бабло бюджетное, несчитанное.
Да, молодец Виктор Иванович. Генерал знал, что такие попытки предпринимались и раньше, но все тормозилось с самого верха. И не без причины. Такие частные конторы, на деле же отряды спецов, выведенные из системы жесткого государственного контроля, могут быть запросто использованы для силового захвата власти.
Но Виктор Иванович все-таки своего добивается. Один шайтан знает, с какими целями.
Махачкала
4 февраля 2015 года
Махачкала встречала гостя мокрым снегом с дождем. На бетонке он быстро таял, превращался в кашу того же цвета, что и в Москве. Через промозглый туман уныло светилась неоном надпись на здании аэровокзала, имеющего совершенно советский вид. Автобус пассажирам не подали, и они поплелись через все поле. Ледяная вода хлюпала в дорогих ботинках гостя, отбирая остатки тепла. Приехали!..
В аэропорту их для вида проверили и отпустили. Даже таксисты не были такими экспрессивными, как обычно. Видимо, погода сказывалась. Он выбрал одного из них, подошел.
– Салам алейкум.
Таксист – невысокий, лет сорока, с короткими усами и небритый – подозрительно покосился на потенциального пассажира. С виду то ли русский, то ли нет, но обращается так, как это принято у мусульман. Может, провокатор?..
– Ва алейкум… – сказал таксист так, как и должен говорить правоверный неверному.
Еще при жизни пророка Мухаммеда, да благословит его Аллах и приветствует, к нему на базаре подошли евреи, и один из них сказал: «Ас саму алейкум, Мухаммед», что означало «Смерть тебе, Мухаммед!». Аиша, жена пророка, начала ругаться с ними, но он остановил ее и сказал коротко: «Ва алейкум», что означало «И вам».
– Подвезешь?
– Дорога плохая.
Гость Дагестана достал несколько купюр из кармана.
– До Дербента пойдет?
Это были почти две цены, да еще и в евро. В голове таксиста промелькнули нехорошие мысли, но он сразу отказался от них. Долгая и страшная война на Кавказе научила его мгновенно оценивать людей. Этот тип, несмотря на свой мажорный внешний вид, явно был человеком опасным.
Южный пост, печально знаменитый тем, что через него шло большое количество контрабанды и наркотиков, они прошли хорошо, без проблем. Полицейские тоже мерзли, поэтому несли службу спустя рукава.
Вчера секретным приказом этот человек был отозван из запаса и призван на действительную военную службу с тем же воинским званием, которое у него было, – полковник. Под него же создали ВСОГ, временную сводную оперативную группу, которая ждала сигнала в Москве. Ему выдали пластиковую карточку – удостоверение сотрудника ГРУ.
Проблема состояла в том, что на ней не было ни фамилии, ни имени, ни должности – только фотография и микрочип внутри для пропускной системы. Это вряд ли помогло бы ему, если бы на блокпосту его обыскали и нашли «Глок-19», который он теперь носил с собой вместо прежнего «вальтера». В Дагестане такая предосторожность была не лишней.
Дальше дорога шла по побережью. Иногда через круговерть снега и дождя проглядывал мрачно-серый, волнующийся Каспий. Кусты ломились под тяжестью нападавшего снега. Мелькали деревушки, небольшие городки, старые «Волги» и новые «Приоры». Полиции почти не было, военных тоже. Вопреки общему мнению их в Дагестане встречалось немного, и на каждой улице патрули не стояли. Дорога была плохой, ухабистой.
В Дербенте, которому пять тысяч лет, он вышел из машины на автовокзале. Город находился на склоне холма, плавно спадающего в Каспий. Советские пятиэтажки выглядели диссонансом рядом с частными домами, квартальными мечетями и старым городом арабского стиля, одноэтажным.
Если бы не снег, можно было бы подумать, что ты находишься где-то на Востоке, в Иордании, Сирии, Северном Ираке, может, в Турции. Но это была Россия. Город существовал уже пять тысяч лет. На здешнем кладбище сохранились могильные камни ансаров, сподвижников Пророка.
Чертов Восток!..
Он попал в Военно-дипломатическую академию в восемьдесят шестом, самый пик войны в Афганистане. Этот человек был потомственным военным, сыном и внуком офицеров Советской армии, но не имел такого блата, какой был у мальчиков, папы которых служили в Арбатском военном округе. Те шли по западноевропейскому направлению, изучали английский, французский, немецкий. Их отцы выбивали им непыльные должности в цивилизованных странах.
Он, довольно темный лицом и с курчавыми волосами, шел по так называемому афганскому набору. Был такой «курс дураков». Не хватало переводчиков, специалистов по исламу. Вот парень через одиннадцать месяцев и попал в ограниченный контингент.
Уже там нелегальная резидентура приметила сметливого молодого офицера, который при базовом дари разучил пушту и довольно бойко торговался с местными дукандорами, сопровождая группы военных на Чекен-стрит. Так он попал в систему. Следующее его назначение было в Пакистан, где он оттарабанил три года на довольно опасном участке.
Потом рухнул Союз. Он четыре года был предоставлен сам себе, ничем толком не занимался, торговал точно так же, как и все прочие граждане великой державы. Потом вернулся в ГРУ и получил назначение в саддамовский Ирак.
Чертов Восток!
Нужную дверь в старом городе он нашел быстро. Никакого звонка не было, гость постучал. Открыла молодая женщина пугливого вида, закутанная в шаль.
– Салам! – сказал он.
Женщина посторонилась.
Нужный ему человек появился только к вечеру. Невысокий, щуплый, с длинной седой бородой, он походил на джинна из сказок, да, в сущности, им и был. По крайней мере в среде моджахедов его называли именно так. Он был легендой уже тогда, в восьмидесятые. По всему Афганистану ходили слухи о шурави, который мог перевоплощаться в моджахеда так хорошо, что даже самый ревностный из правоверных, встретив его на улице или услышав, как он делает намаз, не смог бы заподозрить неладное.