— Александр! — с готовностью выпалил омоновец. — Прапорщик Лысаков!
— Запоминай, Саша, это крайне важно, — тихо заговорил Ливанов. — Нужно найти мою одежду. Мы сейчас пойдем с тобой вместе искать начальство, сестру-хозяйку и мою одежду. Ты всех убедишь, что нам срочно надо ехать к следователю, потому что у меня для него сведения очень срочные и очень важные. Мобильный телефон тут не берет! Понимаешь?
— Понимаю, — сглотнул омоновец, таращась в глаза Ливанову. Он уже проникся важностью ситуации.
— А проводная связь нарушена, только ты об этом никому не говори, чтобы не наводить панику. Понял?
— Так точно!
— Главное, не вступать ни с кем в пререкания и объяснения. Стой на своем, требуй мою одежду! Все решают минуты и даже секунды, Саша!
Омоновец снова кивнул и закрутил головой в поисках того, с кого можно начать требовать. Потом решительно зашагал направо по коридору. Дмитрий, стыдливо осмотрев себя в дурацкой ночной рубашке, поспешил за ним.
Видимо, прапорщик знал, где располагалась административная часть больницы, потому что уверенно привел Дмитрия к двери без надписи. Дальше оставалось лишь наблюдать, вставлять вовремя короткие фразы и междометия и стараться не улыбаться. Кастелянша, а потом прибежавшая на шум заведующая отделением сдались под напором бравого прапорщика. Дмитрий переоделся прямо возле стеллажей с одеждой, вежливо поблагодарил персонал, стараясь не морщиться от боли в боку, и доложил прапорщику, что готов.
Пока они спускались по лестнице, омоновец пытался убедить Ливанова, что им нужно очень спешить. Сведения, которыми Ливанов располагает, по мнению прапорщика, являлись не просто важными, а крайне важными. Препарат работал! Дмитрий кивал и думал, а не перестарался ли он с внушением? Еще не хватало, чтобы этот Саша Лысаков кого-нибудь пристрелил на пике служебного рвения. Препарат неоднократно использовался и сейчас тоже действовал безупречно. Даже когда его действие пройдет, «объект» останется под гипнотическим воздействием, пока сам Ливанов не снимет кода. Так что на этот счет можно было не волноваться.
На улице прапорщик очень решительно вышел на проезжую часть и, расставив руки, остановил первую же попавшуюся легковушку. Молодой парень в «Мазде-3» вытаращил глаза на массивную кобуру на поясе омоновца, выслушал приказ и кивнул на сиденье. Прапорщик вежливо открыл Ливанову заднюю дверь, усадил его сзади, а сам сел на переднее сиденье. Всю дорогу он очень внимательно следил за дорогой и подсказывал водителю, чтобы тот торопился, но не нарушал правил дорожного движения. Ливанов на заднем сиденье прыскал в кулак, но терпел.
Минут через пятнадцать они приехали к зданию отдела полиции. Дмитрий удержался от желания оставить «Мазду» для дальнейшего передвижение по городу, решив, что с парня и так хватит страхов. Больно уж лицо у прапорщика было напряженное. Что-то там происходило в его голове, возможно, наступали друг на друга какие-то чисто психологические противоречия. Надо было спешить. И Дмитрий подкорректировал задачу, заявив, что им срочно нужно сначала зайти в лабораторию к криминалистам за снаряжением, которое у него забрали.
Дежурный взглянул на вошедших омоновца и Ливанова и вопросительно поднял брови.
— Михалыч, потом! — крикнул прапорщик. — Спешим мы!
Второй этаж, кабинет направо. Дмитрий еле поспевал за омоновцем, беспокоясь, как бы тот под действием гипноза не наломал дров.
— Здорово, мужики! — рявкнул Александр, входя в лабораторию. — Где тут у вас бронежилет и снаряжение, что привезли из научного центра «Байкал»?
— А в чем дело? — поправив очки на худом лице, спросил один из мужчин в белом халате, что сидел перед микроскопом. — Вам чего?
— Срочно нужно выдать вот этому товарищу его снаряжение. Это все очень важно. Приказ начальства!
— Так, тихо, тихо, — попытался рассмеяться второй специалист. — Какой приказ? Должно быть письменное распоряжение следователя. Или хотя бы устное, но от нашего начальства.
— Вот оно, — улыбнулся Дмитрий и спокойно прошел в глубь лаборатории, где на столе в большом пакете лежало его имущество, снабженное какой-то биркой с цифрами и буквами.
— Товарищи! — грозно приподнялся со своего места мужчина в очках, но прапорщик опередил его:
— Сидеть, я сказал! Преступники уходят, а вам бумажки подавай. И чтобы не двигаться у меня и телефонов не хватать!
Ни на кого не глядя, Ливанов быстро облачался в бронежилет. Двое специалистов в белых халатах сидели с напряженными лицами и смотрели на омоновца. Они понимали, что он в какой-то степени «не в себе», но спорить сейчас опасались. Высокий парень умело застегнул под рубашкой бронежилет, забрал со стола изъятый для исследования пистолет «беретта», засунул его в кобуру под мышкой, потом отвел омоновца в сторону и стал что-то ему говорить, глядя пристально в глаза. Прапорщик кивал.
Ливанов выскочил из помещения и быстрым шагом двинулся к лестнице, ведущей на первый этаж и к выходу из отдела. Последняя его команда омоновцу была не дать никому звонить по телефонам и выходить из помещения лаборатории полчаса. Когда на настенных часах большая и маленькая стрелки сойдутся, он должен громко сам себе сказать «раз, два, три», и кодировка снимется. Только прапорщик не будет ничего помнить до утра завтрашнего дня. Ничего с ним не случится, разберутся. Главное, чтобы сейчас полиция со своим неуемным темпераментом не испортила все дело.
Дмитрий поймал такси и велел везти его на аэродром. Сидя на заднем сиденье, он достал свой мобильный телефон и стал набирать sms-сообщение. Несколько секунд, и оно ушло к адресату. Все! Теперь будет проще, теперь они их обложат. Не надо и к гадалке ходить, чтобы догадаться, что преступники ушли воздухом. В тайге иначе поступать нельзя. Тут дорог «раз-два и обчелся», не поедут они по дорогам. И на поезде не поедут. Им нужна скорость передвижения, нужен солидный запас времени, фора нужна.
Вот и аэропорт. Собственно, что такое аэропорт для поселка, в котором нет и двухсот тысяч жителей? Деревянное строение и грунтовая полоса в девятьсот метров для «Анов» и площадки для вертолетов. Ливанову до зарезу нужен был готовый к вылету вертолет. Касса, турникет для прохода на взлетное поле, мордатый полицейский старшина с металлодетектором в руке возле прямоугольной высокой рамки. Ничего, мы тут не пойдем, усмехнулся Ливанов.
Пройдя ленивой походкой к кассе, он поинтересовался, а какие есть рейсы по районам.
— Сейчас посадка будет на вертолет на Сосновскую буровую, а через час вертолет пойдет на Воронцовское и Деловой, — удивленно посмотрев на него, ответила кассирша.
— Эх, жаль! — очень артистично махнул рукой Ливанов. — Мне бы наоборот! Двое суток потеряю на переезды. Ладно, потом с геологами договорюсь, на вездеходе подбросят. Давайте мне билет на Сосновскую, а там решим на месте. — Протянув свое офицерское удостоверение, он отсчитал деньги, демонстративно зевнул, изображая «умотавшегося» в командировке человека, и улыбнулся ей: — Такова наша судьба, так сказать, планида санитарных врачей в нашей армии. За всеми глаз да глаз нужен, а посылают кого? Кто помоложе. Вот так жизнь молодая и пройдет в поездках и перелетах.