Кимберли сразу же начинает бормотать, едва не визжа:
– Большое вам спасибо! Даже не представляешь, как вы меня выручили. Не знаю, что бы мы делали, не согласись вы присмотреть на Смитом. Кристиану так плохо, его постоянно тошнит, и мы…
– Да ладно, это не проблема, – перебивает ее Тесс, видимо, не желая слушать жуткие подробности тошноты Кристиана.
– Что ж, ладно, я побегу, он ждет меня в машине. Смит вполне самостоятельный, не требует много внимания, а если ему что-то нужно, он сам вам скажет.
Она отходит влево, подталкивая вперед маленького мальчика с русыми волосами.
– Привет, Смит! Как дела? – говорит Тесса странным тоном, которого я раньше никогда не слышал. Видимо, она с ним сюсюкает, хотя мальчишке уже пять лет. Только Тесса на такое способна.
Он ничего не говорит в ответ, а лишь улыбается и проходит мимо Кимберли к нам в гостиную.
– Да, он не из болтливых, – говорит Кимберли, заметив опечаленное выражение лица Тесс.
Хотя меня и забавляет то, что он ничего не сказал Тессе, я не хочу, чтобы она расстраивалась. Так что лучше бы маленький уродец одумался и вел себя вежливо.
– Все-все, теперь точно ухожу!
Ким улыбается и, помахав на прощание Смиту, закрывает за собой дверь.
Тесса наклоняется к Смиту и спрашивает:
– Хочешь есть?
Он качает головой.
– А пить?
Тот же ответ, после чего он садится на краю дивана.
– Может, поиграем во что-нибудь?
– Тесс, мне кажется, он хочет просто тут посидеть, – говорю я и вижу, как она краснеет.
Я переключаю каналы в надежде найти какую-нибудь интересную передачу, которая поможет мне отвлечься, пока Тесса нянчится с ребенком.
– Извини, Смит. Я просто хотела убедиться, что у тебя все в порядке.
Он кивает, словно робот, и я понимаю, что он действительно ужасно похож на своего отца. У него почти такие же волосы, такие же голубовато-зеленые глаза, и я подозреваю, что при улыбке на его лице появляются такие же ямочки, как у Кристиана.
Несколько минут проходит в неловкой тишине: Тесса стоит у дивана, и я понимаю, что все ее планы развалились. Она предполагала, что он будет полон энергии и захочет с ней поиграть. А он пока не произнес ни слова и не сдвинулся с места. Как я и думал, он очень опрятно одет, а его маленькие белые кеды такие чистые, будто их никогда раньше не надевали. Когда я поднимаю взгляд от его голубой рубашки-поло, то вижу, что он пристально смотрит на меня.
– Что? – спрашиваю я.
Он тут же отводит взгляд.
– Хардин! – возмущается Тесса.
– Что? Я просто спросил, почему он пялится на меня.
Я переключаю канал – случайно остановился на жутко отстойной передаче. Жизнь сестер Кардашьян – это последнее, что меня интересует.
– Будь повежливее, – с сердитым взглядом говорит она.
– Я и так вежлив, – отвечаю я и пожимаю плечами, будто говоря: «Ну и что тут такого?»
Тесса закатывает глаза.
– Ну, я пойду приготовлю поесть. Смит, пойдешь со мной или побудешь тут с Хардином?
Я чувствую на себе его взгляд, но не поворачиваюсь. Ему лучше пойти с ней. Она же здесь нянька, а не я.
– Иди с ней, – говорю ему я.
– Можешь остаться здесь, Смит, Хардин тебя не обидит, – уверяет его она.
Он молчит. Вот уж удивил. Тесса уходит на кухню, а я делаю звук погромче, чтобы избежать любых возможных разговоров с этим мальчуганом, но это все равно вряд ли случится. Размышляю, пойти ли на кухню вместе с ней и оставить его в гостиной одного.
Через некоторое время я чувствую, что мне становится неудобно в его молчаливой компании. Почему он не болтает, не играет, или чем там еще занимаются дети в пять лет?
– Так в чем дело? Почему ты не разговариваешь? – наконец спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
– Это некрасиво – игнорировать тех, кто к тебе обращается, – сообщаю ему я.
– Спрашивать, почему я не разговариваю, – тоже некрасиво, – быстро находится он.
У него легкий британский акцент, не такой заметный, как у его отца, но совсем он не исчез.
– Ну, теперь я, по крайней мере, знаю, что ты умеешь говорить. – Я слегка изумлен его остроумным ответом и даже не знаю, что сказать.
– Почему ты так хочешь, чтобы я разговаривал? – спрашивает он. Смит говорит намного старше своих пяти лет.
– Я… я не знаю. А почему ты не хочешь?
– Откуда мне знать? – Он пожимает плечами.
– У вас все в порядке? – кричит Тесса с кухни.
Я думаю, не сказать ли ей, что мальчишка умер или поранился, но вряд ли ее это рассмешит.
– Все нормально! – кричу я в ответ.
Надеюсь, она скоро закончит готовить обед, потому что мне хочется закончить эту беседу.
– Почему у тебя на лице эти штуки? – спрашивает Смит, показывая на пирсинг в губе.
– Потому что мне так хочется. Может, лучше спросить, почему у тебя их нет?
Перевожу стрелки на него, стараясь не думать, что он всего лишь ребенок.
– Было больно? – продолжает он, игнорируя вопрос.
– Нет, совсем не больно.
– Судя по виду, больно, – с полуулыбкой говорит он.
А он, похоже, не такой уж дурачок, но мне все равно не нравится мысль быть его нянькой.
– Почти готово, – сообщает нам Тесса.
– Здорово, а я тут учил Смита делать бомбу из банки с газировкой в домашних условиях, – шучу я, из-за чего она выглядывает с кухни, чтобы взглянуть на нас.
– Она ненормальная, – говорю я ему, и он смеется – на его щеках появляются ямочки.
– Она симпатичная, – шепчет он.
– Да, симпатичная, правда? – киваю я.
На ней все те же бриджи для йоги и простая футболка, волосы у нее забраны наверх в пучок, слегка напоминающий гнездо, – я смотрю на Тесс и снова киваю. Она прекрасна, даже в таком виде.
Я знаю, что она нас слышит, и замечаю, как она улыбается. Не пойму, почему она так улыбается: что такого в том, что я болтаю с этим ребенком? Он все равно меня раздражает, как и все остальные существа размером с полчеловека.
– Да, очень симпатичная, – повторяет он.
– Ладно, притормози, малыш. Она моя, – шучу я.
Он удивленно смотрит на меня.
– Твоя кто? Твоя жена?
– Нет, черт, ты что, – усмехаюсь я.
– Черт? – переспрашивает он.
– Вот дерьмо! Не говори это слово! – Я тянусь через весь диван, чтобы прикрыть ему рот.