– Ну и ну! Неужели ты думаешь, что некий Дюран или Дюпон провернул подобное дельце? Нет, брось! Для этого требуется Арсен Люпен. А теперь, когда ты все узнал, малыш, отправляйся готовить реванш. Арсен Люпен будет ждать тебя.
И Даспри вытолкал Варена прочь, не прибавив больше ни слова.
– Даспри, Даспри! – закричал я, невольно назвав его именем, к которому привык.
Я раздвинул занавеси. Он прибежал.
– Что? Что случилось?
– Госпоже Андермат плохо.
Даспри засуетился, дал ей понюхать соль. Хлопоча вокруг госпожи Андермат, он спросил:
– Но что произошло?
– Письма, – ответил я, – письма к Луи Лакомбу, которые вы передали ее мужу…
Даспри хлопнул себя по лбу.
– Она решила, что я сделал это? Да, конечно, она вполне могла так подумать! Какой же я дурак!
Госпожа Андермат, придя в себя, внимательно слушала Даспри. Он вытащил из бумажника небольшую пачку, ничем не отличавшуюся от той, что унес господин Андермат.
– Вот ваши письма, сударыня, подлинные.
– Но… те, другие?
– Те почти такие же, как эти. Только этой ночью я переписал их и кое-что исправил. Ваш муж будет необычайно счастлив, прочитав их. Он не догадается о подмене, поскольку все происходило на его глазах…
– Но почерк…
– Нет такого почерка, которого нельзя было бы подделать.
Госпожа Андермат поблагодарила Даспри, произнеся слова признательности, с которыми обратилась бы к любому человеку своего круга. Я понял, что она явно не расслышала последних фраз, которыми обменялись Варен и Арсен Люпен.
Я же не без замешательства смотрел на него, не зная, что сказать своему давнему другу, который предстал передо мной в столь неожиданном свете. Арсен Люпен! Это был Арсен Люпен! Мой приятель по клубу оказался не кем иным, как Арсеном Люпеном! Я не мог прийти в себя от изумления. Он же, ничуть не смущаясь, сказал:
– Вы можете попрощаться с Жаном Даспри.
– А-а…
– Да, Жан Даспри отправляется в путешествие. Я отправляю его в Марокко. Вполне возможно, там он найдет конец, достойный его. Признаюсь даже, таково его намерение.
– Но Арсен Люпен остается с нами?
– О, разумеется! Арсен Люпен только начинает свою карьеру и рассчитывает…
Я больше не мог сдерживать свое любопытство. Бросившись к Даспри, я отвел его на некоторое расстояние от госпожи Андермат.
– Значит, вы все-таки нашли второй тайник, тот самый, где лежали письма?
– Да, пришлось потрудиться! Я нашел его только вчера вечером, когда вы спали. Хотя, боже мой, до чего все было просто! Но о самых простых вещах всегда думаешь в последнюю очередь!
Показывая мне семерку червей, он добавил:
– Я сразу догадался, что открыть большой сейф можно, нажав картой на меч этого мозаичного старичка…
– Но как вы догадались?
– Очень просто. От своих информаторов я знал, придя сюда ночью двадцать второго июня…
– После того как расстались со мной…
– Да, и после того, как, направив разговор в нужное мне русло, привел вас в определенное состояние духа, чтобы такой нервный и впечатлительный человек, как вы, безропотно позволил мне действовать по своему усмотрению и не вставал с кровати.
– Ваш расчет оказался верным.
– Итак, я, придя сюда, знал, что в сейфе с секретным замком спрятана шкатулка, что ключом к этому замку, его отмычкой служит семерка червей. Мне оставалось только наложить эту семерку на предназначенное ей место. Мне хватило часа поисков.
– Одного часа!
– Посмотрите внимательно на мозаичного старичка.
– На старого императора?
– Этот старый император, Карл Великий, является точной копией червового короля из любой колоды.
– В самом деле… Но почему семерка червей открывает то большой сейф, то маленький? И почему вы сначала открыли большой сейф?
– Почему? Да потому, что я упорно накладывал семерку червей в одном и том же положении. И только вчера я заметил, что если перевернуть ее, то есть когда острие седьмого сердечка, того, что в середине, окажется вверху, а не внизу, расположение всех семи знаков изменится.
– Черт возьми!
– Вот именно «черт возьми»! Но до этого надо было додуматься.
– И вот еще что. Вы не знали о письмах до тех пор, пока госпожа Андермат…
– Заговорила о них при мне? Да, не знал. В сейфе помимо шкатулки я нашел переписку братьев, из которой узнал об их предательстве.
– Словом, вы по чистой случайности восстановили сначала историю братьев, а затем занялись поисками чертежей и документов, относящихся к подводной лодке?
– Да, по чистой случайности.
– Но какую цель вы преследовали?
Даспри прервал меня, рассмеявшись:
– Господи, как же вас заинтересовало это дело!
– Оно захватило меня.
– Ну хорошо. Чуть позже, после того как я провожу госпожу Андермат и отнесу в «Эко де Франс» заметку, которую сейчас собираюсь написать, я вернусь и мы подробно все обсудим.
Он сел и написал одну из тех коротеньких заметок, где автор дает волю фантазии. Все помнят, какая шумиха поднялась после ее опубликования:
«Арсен Люпен разгадал загадку, которую недавно поставил Сальватор. Разыскав оригиналы документов и чертежей инженера Луи Лакомба, он передал их министерству военно-морского флота. В связи с этим он объявляет подписку, чтобы передать государству первую подводную лодку, построенную по этим чертежам. И сам первым подписывается на сумму в двадцать тысяч франков».
– Двадцать тысяч франков, полученных по чекам господина Андермата? – спросил я, когда он дал мне прочитать заметку.
– Совершенно верно. Будет справедливо, если Варен частично компенсирует свое предательство.
Вот так я познакомился с Арсеном Люпеном. Вот так я узнал, что Жан Даспри, мой приятель по клубу, светский знакомый, был не кем иным, как Арсеном Люпеном, благородным грабителем. Вот так я завязал весьма приятные дружеские отношения с нашим великим человеком и постепенно благодаря доверию, которого он удостоил меня, стал его покорнейшим, вернейшим и признательнейшим историографом.
В три часа утра перед одним из особнячков художников, образовывавших единственную сторону бульвара Бертье, еще стояло с полдюжины экипажей. Дверь особняка открылась, и на улицу вышла группа гостей – мужчины и женщины. Четыре экипажа разъехались направо и налево. На авеню остались лишь два господина. На углу улицы Курсель, где жил один из них, они расстались. Второй решил идти пешком до ворот Майо.