Вынужденное безделье, пока Чезаре «компенсировался», показалось на яхте вечностью. Но когда художник наконец поднялся на палубу, то оказалось, что он пробыл под водой всего полчаса.
Его сообщение, что корона, вероятно, упала мористее каменного гребня и скатилась в пучину, было встречено общим молчанием. Инспектор курил, хмурился и, наконец, потребовал составления протокола. Флайяно согласился с охотой, протокол в то же время удостоверял, что яхта подверглась осмотру полицейской охраны Берега Скелетов. Протокол подписали инспектор, Флайяно и капитан «Аквилы», который еще потребовал от полицейского расписаться в вахтенном журнале о задержке судна.
Непрошеные гости отбыли восвояси, и яхта поспешно снялась с якоря.
Потрясенные событиями последних дней, девять искателей приключений без конца обсуждали случившееся, курили, успокаивали натянутые нервы выпивкой. Леа, уже оправившаяся от слабости, молчаливо сидела в кресле в каюте. Иногда гримаса мучительного раздумья искажала юное лицо, и сердце Чезаре было готово разорваться от жалости к любимой. Леа явно не понимала, как она очутилась на яхте у берегов Южной Африки. Все события прежней жизни, вплоть до зимы в Неаполе, сохранились в ее памяти. Эпопея с алмазами, хотя она родилась по ее собственной инициативе, начисто исчезла из сознания. Леа, сама испуганная непонятным состоянием, впала в депрессию.
С прежними слабыми ветрами прошли сутки, миновали вторые. «Аквила» давно уже шла крейсерским ходом, оставив Китовую бухту в сотнях миль позади. Прошли траверз Людерица, так и не приближаясь к берегам, особенно негостеприимным здесь, в запретной зоне Намакваленда.
Флайяно и капитан решили пересмотреть тщательно запрятанные алмазы и произвести дележ. Капитан оценил находку в тридцать тысяч фунтов, таким образом, на долю каждого приходилось около трех тысяч. Флайяно хотел, чтобы пятеро водолазов, вместе с ним рисковавшие больше всех, получили бы большую долю. Лейтенант и Чезаре от имени Леа отвергли это предложение.
Флайяно, как владелец яхты и человек, несший расходы по всему плаванию, получил найденный лейтенантом алмаз.
Капитан считал, что один этот камень стоит не меньше десяти тысяч фунтов. Флайяно забеспокоился о камне, найденном Леа. Лейтенант Андреа достал из кармана алмаз и объяснил, что Леа отдала ему камень на сохранение. Когда нагрянула полиция, лейтенант опустил алмаз в дырку уключины стоявшей на палубе шлюпки, и ему доставляло удовольствие видеть, как охрана топчется на ярком солнце в самой непосредственной близости от сокровища.
– Разве можно было так рисковать, – вознегодовал Флайяно, – это же мальчишество!
– Вовсе нет. Поверьте, ни один черт его бы там не нашел! Я провозился два часа, прежде чем смог достать алмаз, кляня себя за чересчур хитрый тайник.
– Подождите, – сказал тихо Чезаре, – я позову ее. Андреа, дайте мне камень.
Он взял алмаз, подошел к Леа, вяло перебиравшей ноты в углу кают-компании у пианино, и взял ее за руку, поднося сверкающий камень к свету торшера.
– Какой красивый, – Леа оживилась, – это и есть настоящий алмаз?
– Леа, – в отчаянье крикнул Чезаре, – ведь ты нашла этот алмаз и хотела подарить его Сандре!
Снова мучительная морщина раздумья пересекла лоб девушки. Она сжала руки так, что пальцы хрустнули.
– Ты говоришь так, дорогой, значит, я хотела… но я не помню, не помню ничего, здесь все мне незнакомо… – Слезы покатились по ее загорелым щекам.
– Чезаре, я не могу больше! – вдруг вмешалась Сандра. – Не мучайте ее!
Чезаре поцеловал Леа в лоб и подошел к Сандре. Руки его вздрагивали, когда он протянул ей алмаз.
– Возьмите его. Леа так хотела, представляя, как вы обрадуетесь.
– Она сама сокровище, ваша Леа! Бывают же такие девушки! А это, – Сандра равнодушно положила алмаз на стол, в общую кучку, – пусть увеличит долю каждого на несколько фунтов.
– Не на несколько фунтов, а на несколько сот. – Лейтенант посмотрел на Сандру с нескрываемым восхищением.
– Все равно я в равной доле. Только кок, и то неважный!
– Сандра, ты делаешь глупость, – рассердился Флайяно, – тебе деньги нужны.
– Как и всем.
– Советую, нет, приказываю, – сказал капитан. – В Кейптауне никому ничего не делать с алмазами! А то мы сразу же попадемся, и тогда происхождение алмазов у членов экипажа «Аквилы» станет ясно. Надо отложить продажу камней до Цейлона. Коломбо – следующий крупный порт на нашем пути. А еще лучше всего – потерпеть до Европы.
– Я не могу так долго ждать! – взволнованно сказал Чезаре. – Я готов уступить мою долю кому угодно, лишь бы получить деньги сейчас. Мне надо лечить Леа. Может быть, вы, – обратился он к Флайяно, – сможете мне дать денег под залог моих алмазов?
– Я могу купить их у вас. Конечно, принимая во внимание, что оценка наша наверняка завышена, потом риск продажи… словом, хотите тысячу фунтов, нет, ладно, полторы?
– Согласен! Давайте деньги, а мою долю берите на себя.
– Нет, постойте! – рявкнул капитан Каллегари. – Не торопитесь, Чезаре. Я дам взаймы все, что у меня есть с собой, примерно четыреста фунтов. Кроме того, я предлагаю всем сложиться, кто поскольку сможет, соберем на лечение Леа, ведь мы все ей обязаны.
Когда алмазы были разложены на кучки, капитан распорядился застопорить машину и закрепить руль. Весь экипаж вызвали на жеребьевку, и если кто-нибудь оказался обделенным, то мог винить в этом лишь случайность. Каллегари вручил Чезаре четыреста фунтов и наотрез отказался взять у него в залог камни. Кроме того, он отдал художнику еще двести фунтов, собранных товарищами. Как ни отнекивался художник, капитан не взял денег назад. Он предложил упрямцу обойти товарищей и вернуть каждому его деньги лично. Чезаре не мог нанести такую обиду в ответ на дружескую помощь и принял дар.
Яхта приближалась к мысу Бурь, а погода становилась все лучше. Осень только начиналась, апрель в Южном полушарии соответствовал нашему сентябрю. Ласковый ветер обвевал палубу. Закаленный долгим плаваньем экипаж «Аквилы» продолжал принимать в свободные часы дня солнечные ванны, а ночью – воздушные.
Леа свыклась со своим положением и заново перезнакомилась с прежними товарищами, которые относились к ней с нежным вниманием.
Киноартист заметно ободрился и опять стал прежним, разудалым и подчас бесшабашно веселым Иво Флайяно.
Все страхи были позади. Его доля от дележа даст возможность совершить путешествие в желанную Полинезию, погасить часть долга и не сниматься еще года два – срок достаточный, чтобы забылись неудачи последних фильмов. И снова в газетах появятся статьи о возвращении кумира публики на экран после романтического кругосветного путешествия.
Только Сандра каждую минуту ранила его избалованное самолюбие. Она стала избегать его. Недавно ее внешняя холодность и острый ум очень импонировали ему, когда не направлялись против него. Новая компания плохо повлияла на нее. Особенно лейтенант, не сводящий с нее глаз. Влюбился в любовницу хозяина, почти жену, мальчишка! Если б только не категорическое требование капитана, обошелся бы без штурмана. Надо будет избавиться от слишком благородного моряка в Кейптауне. А Сандра, что ж, и ей надо дать почувствовать, что чересчур образованные и гордые девушки не нужны в ее роли… Жаль, конечно! Сандра сложена лучше Софи Лорен, умеет держать себя, знает языки…