Ее рука опустилась к бедрам Рида, нащупала застежку на брюках, расстегнула пуговицу и молнию. Пальцы обхватили его естество, коснулись пылающей плоти, и Рид глухо застонал, запрокинув голову.
Софи нравилось ощущать свою власть над этим огромным, сильным мужчиной. Сняв с Рида одежду, она прижалась к нему, наслаждаясь прикосновением кожи к коже, чувствуя, как нарастает и крепнет его желание.
Хотя получать наслаждение было для нее внове, Софи умела его дарить. Ее губы медленно, неспешно скользнули вниз и сомкнулись на его жезле, вторя ласкающим движениям пальцев.
— Софи, — хрипло простонал Рид.
Достигнув пика, они принялись с увлечением исследовать друг друга, гладя, лаская, целуя, раскрывая маленькие тайны, пока, наконец, нахлынувшая вновь волна желания не накрыла обоих с головой. Тогда они снова с жадностью набросились друг на друга. Сгорая от нетерпения, Рид повалил Софи на спину, но та, смеясь, оттолкнула его.
— Делай со мной все, что тебе захочется, — произнес Рид, словно признавая поражение и покоряясь ее власти.
Софи с торжествующим смехом оседлала его и качнула бедрами, у Рида вырвался стон наслаждения.
— Может, я вылеплю из тебя жирафа? Или медведя? — с озорной улыбкой спросила она, выгибая спину и двигаясь в ритме древнейшего из всех танцев. — Нет, пожалуй, ястреба? Ведь у тебя ястребиный взгляд.
Ладони Рида сомкнулись на ее талии.
— Софи, любовь моя, лепи что хочешь.
Они предавались любви медленно, неспешно, упиваясь чувственностью, стараясь продлить наслаждение как можно дольше.
Но вскоре нежность сменилась страстью. Рид опрокинул Софи на спину, и та обвила ногами его бедра. Обжигающая волна блаженства захлестнула обоих. Потом они долго лежали, сплетясь телами, не желая разомкнуть объятия.
— Софи, — прошептал Рид ей на ухо, выразив в одном этом слове всю силу переполнявших его чувств. Нагие, счастливые, опьяненные любовью, они теснее прильнули друг к другу.
Голодное урчание у Рида в желудке заставило их расцепить руки.
— Голод единственное чувство, способное побороть в мужчине вожделение, — проговорила Софи.
— Вожделение? — тихо произнес Рид, откатившись в сторону. — Так вот что мы испытываем?
Софи не готова была ответить на этот вопрос.
— Хочешь, я приготовлю сандвич?
— Спасибо, я бы не отказался.
Включив лампу возле кровати, Рид приподнялся на локте, наблюдая, как Софи одевается.
— У меня такое чувство, будто я разыгрываю спектакль, — усмехнулась она.
— О да, — многозначительно протянул Рид с плотоядной гримасой. Софи весело прыснула.
Одевшись, она присела на край кровати.
— Теперь твоя очередь.
Рид соскочил с постели, Софи смерила оценивающим взглядом его сильное, мускулистое тело, широкую грудь и плоский живот. Эта великолепная фигура атлета вызывала невольное восхищение.
— Ну что? Я выдержал экзамен?
— М-м-м. Пожалуй, — произнесла Софи, и Рид не удержался от смеха.
— Только не говори об этом Майку, а то он прикончит меня на следующей тренировке. Он и так заставляет меня выполнять «складной нож» пятьдесят раз подряд.
— А что это такое?
— Упражнение, придуманное самим дьяволом. Как насчет ростбифа с хреном?
— Звучит божественно, — отозвалась Софи, спускаясь по лестнице следом за Ридом.
В кухне он достал из-под прилавка буханку хлеба.
— Ты готова открыть кафе завтра?
— Нет. Даже не представляю, что делать.
— Я хотел бы помочь, но у меня настоящее столпотворение пациентов. Они неделями дожидались приема. В это время я был занят другим. — Рид широко улыбнулся.
Софи рассказала о помощнице, которую прислал Расселл, но не упомянула о его предложении вести кружок скульптуры.
— Думаю, Роуэн скучает по преподавательской работе.
— Я бы не сказал, что он ее оставил, — заметил Рид. — Мой кузен продолжает поучать всех и каждого. Он с явным удовольствием развлекал сегодня этих юнцов.
— Книга, которую он пишет, и вправду никуда не годится?
— Честно говоря, она просто ужасна, — признался Рид, разрезая приготовленные бутерброды. Открыв холодильник, он увидел большие миски с лимонами и нарезанными овощами.
— Ты не сварила супы?
— Не успела. Вдобавок большие кастрюли не поместились бы в холодильнике. Такие супы нужно держать на холоде. Я займусь готовкой завтра с утра.
— Я помогу.
Поняв, что Рид собирается остаться на ночь, Софи пришла в замешательство. Он легко угадал ее мысли по выражению лица.
— Понимаю. Начиная медицинскую практику, я хотел доказать себе, что это мне под силу. Я должен был поверить в себя.
— И поверил?
— Да, пока не вернулся в Эдилин, — горько усмехнулся Рид. Он хотел пошутить, но вышло невесело. Доев бутерброд, Рид поднялся. — Софи, почему бы тебе не переехать ко мне? Мебели маловато, но мы можем купить. Выберем любую, по твоему вкусу.
Софи испытала искушение сказать «да». Какой-то частью своего существа она хотела бы разделить жизнь с Ридом, принять его заботу. Но вместе с тем Софи желала убедиться, что способна справиться с трудностями сама.
— Ладно, — вздохнул Рид. — Подожду, пока ты не будешь готова. — Он направился к выходу. — Запри за мной дверь, приду утром, чтобы тебе помочь. Совершенно не умею готовить, но готов выполнять указания.
— Пока что я этого не заметила, — возразила Софи, заставив Рида улыбнуться. — А теперь ступай. Мне нужно немного поспать.
— Я мог бы тебе помочь, у меня…
— Иди! — Софи со смехом вытолкнула Рида за порог и заперла за ним дверь.
Оставшись одна, она хотела было отправиться наверх и лечь в постель, но потом подумала, что нужно выжать сок из лимонов. Роуэн купил большую мощную соковыжималку, Софи решила ее опробовать. «Я разделаюсь со всеми лимонами. Это займет лишь несколько минут», — сказала она себе.
Несколько часов спустя, к полуночи, она успела выжать все лимоны, нарезать оставшиеся овощи и даже приготовить на утро посуду для супа. Валясь с ног от усталости, Софи поднялась по лестнице. Будильник она поставила на четыре утра. Возможно, столько времени и не понадобится, рассудила она, но предосторожность не помешает.
Рухнув на кровать, она мгновенно заснула.
Софи понимала, что жители Эдилина полны самых добрых намерений, но в эту минуту ей больше всего хотелось вытолкать их за дверь и запереть кафе. Время обеда еще не наступило, а у нее уже подкашивались ноги и кружилась голова от усталости, вдобавок приходилось постоянно держать в памяти бесчисленные заказы.