Джейн закрыла глаза, понюхала крышечку флакона. Знакомый аромат – Уинифред называла его «Пепел фиалок» – растревожил рецепторы, вызвал образ Джулиуса. Вот так он смотрел тогда, на оглашении приговора; вот так играл желваками, силясь скрыть внутреннюю борьбу.
Джейн не сдержалась и чмокнула Робин.
– Спасибо тебе. Теперь Джулиус со мной, даже когда его нет рядом.
* * *
Так начались шесть месяцев тихой жизни. Одна только Робин была с Джейн, учила ее всему, что нужно знать леди георгианской эпохи. На всякий случай Джейн измыслила «легенду»: она – близкая подруга графа и графини Нитсдейл, ей разрешено жить в Терреглсе. Она предусмотрительно написала Мэри и Чарльзу, сообщила, что поселилась на территории усадьбы, но не в господском доме, а в коттедже неподалеку. Вскоре между ней и Мэри завязалась переписка. Мэри была довольна, что за фамильным замком есть кому приглядеть. Джейн не сомневалась: Мэри написала Уинифред о «гостье», чем, конечно, вызвала улыбку графини Нитсдейл, которой, без сомнения, очень хотелось бы лично встретиться с Джейн. Кто знает, может, в один прекрасный день Джейн поедет в Италию, где должным образом отрекомендует себя Максвеллам. Но это после… не раньше, чем наступит – и пройдет – осень шестнадцатого года.
Джейн, помнившая, где Уинифред зарыла серебро, потратила деньги на покупку семян. От Робин она узнала, как ухаживать за домашним скотом, приобрела корову и кур, обеспечив себя основными продуктами. Научилась печь хлеб и обходиться приспособлениями не сложнее тачки. Объявился Бран, словно и не покидал Терреглс. Старик счастлив был вернуться с горных пастбищ, чтобы помогать вести хозяйство подруге своей обожаемой госпожи. В его обязанности входило копаться на огороде. Джейн купила лошадь, чтобы не быть привязанной к Терреглсу. Даром что поместье занимало изрядный кусок земли, Джейн вела теперь совсем простую жизнь. По вечерам, осваивая искусство починки чулок при свече или предаваясь последней своей страсти – прядению пряжи, она чувствовала, что никогда еще не была так счастлива и довольна.
Робин она уверяла, что ей вовсе не одиноко. А вот с Уиллом Джейн часто казалось, что она совсем одна, придавлена чувством вины: как же, ведь она не разделяет чувств жениха!
Тем острее была боль, когда однажды утром Робин объявила, что уходит насовсем.
– Почему? – спросила Джейн.
– Так надо. Время настало.
– Теперь, наверно, я почувствую себя одинокой.
– С тобой все будет в порядке, Джейн. Ты сама себе создала прекрасный мир. Возможно, со временем что-то изменится, но пока ты в состоянии о себе позаботиться.
Джейн знала, что не удержит Робин. Они обнялись, Джейн всплакнула.
– Я не жалею ни о чем, Робин, но буду скучать по тебе!
– Может, и будешь, а может, и нет, – загадочно сказала Робин и еще загадочнее улыбнулась.
Несколько часов спустя Джейн пошла в огород нарвать пряных трав для рагу из крольчатины – Бран добыл пару диких кроликов. Стояла глубокая осень, а в холода нужно стряпать более сытную пищу.
Джейн щурилась на закатное солнце, на крохотную фигурку всадника. Сначала она решила, это Робин возвращается; потом вспомнила, что Робин ушла пешком.
Всадник приближался. Теперь было видно, что это мужчина. Джейн выпрямилась, оправила платье Уинифред. Кто бы это мог быть? Гонец с письмом? Юный Вилли Максвелл? Чарльз, муж Мэри? Джейн стала смотреть из-под руки. Дыхание перехватило. Знакомый разворот плеч, знакомая осанка. Джейн не смела поверить глазам. Всадник спешился у главных ворот, повел лошадь в поводу по дорожке, прямо к дому. Шляпа скрывала его лицо, но Джейн уже поняла: это он. Он сдержал обещание и приехал, хотя даже не был уверен, получила ли Джейн его письмо.
Письмо между тем всегда находилось при Джейн – как талисман. Джейн извлекла из кармана флакон духов, смочила запястье, прошла через сад к дому. Сердце колотилось не в такт, и Джейн стала делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы хоть немного успокоиться.
Свершилось; Джулиус приехал. Следующие несколько мгновений решат судьбу Джейн.
– Добрый день, – поклонился гость. – Я – Джулиус Саквилль. – Голос его был как бальзам на сердце Джейн. Нет, это ей не снится – он действительно здесь. И в том же самом камзоле.
– Мне известно, кто вы, – произнесла Джейн, распрямляя пальцы дрожащих рук.
Саквилль нахмурился.
– Извините, я вас не припоминаю. Имел ли я честь быть вам представленным?
Джейн улыбнулась.
– В некотором роде. Вы – друг леди Уинифред, не так ли?
– Так. Она здесь?
– Боюсь, что нет, милорд.
Саквилль явно удивился, что Джейн известен его титул.
– Граф и графиня поселились за границей. Я – близкая подруга Уинифред. Насколько мне известно, графиня не вернется в Терреглс – ни навсегда, ни на время. Возможно, вы слыхали, что она теперь эмигрантка?
Саквилль потупил взор.
– Да, слыхал.
Разочарование в голосе Джулиуса окатило сердце горько-соленой волной.
– Извините меня, – вымучил он, стараясь быть учтивым. – Я обещал леди Уинифред приехать с визитом, когда окажусь в этих краях.
– Я очень рада, что вы здесь, – молвила Джейн, предпринимая отчаянные усилия не покраснеть.
– Мне неловко, сударыня, что я не знаю вашего имени.
– Это мне следовало бы извиниться, милорд, – улыбнулась Джейн. – Но прежде позвольте спросить: вы помните разговор с Уинифред? Я имею в виду особый разговор, когда графиня просила вас обратить внимание на ее подругу, которая может представиться Джейн Грейнджер.
На лице Саквилля отразилось недоумение.
– Помню, – едва выдохнул он.
Джейн опустила глаза.
– Графиня просила вас, если не ошибаюсь, потратить немного времени на то, чтобы поближе узнать Джейн Грейнджер. Дать Джейн Грейнджер шанс рассказать о себе. Полагаю, Уинифред пыталась внушить вам, что это крайне важно.
– Леди Уинифред не сказала, что ее подруга так хороша собой. Значит, вы – Джейн?
– Да, милорд, я – Джейн Грейнджер. Я ждала вас целое лето. А когда осень начала вступать в свои права, я каждый день с замиранием сердца вглядывалась в горизонт, надеясь увидеть силуэт всадника.
Джулиус все еще не мог поверить.
– Откуда вам известно… так много?
– Из письма, которое вы мне прислали.
Саквилль медлил с ответом, обдумывал слова Джейн.
– Я писал к леди Уинифред.
– Нет, Джулиус. Вам только казалось, что вы пишете к Уинифред. На самом деле вы писали ко мне. Каждая строчка в вашем послании дышит любовью к Джейн. А помните, что вы мне сказали тогда, в хижине дровосека? Что думали о Джейн, когда наслаждались плотью Уинифред; что Уинифред представлялась вам другой женщиной, когда вы называли ее Джейн. Я проделала долгий путь, чтобы быть с вами. Я вас дождалась.