Олег, стоя в дверях, мотнул утвердительно головой, наблюдая за ними с улыбкой. Потом развернулся и вышел из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь. Как не помочь, конечно, он им поможет. И даже с удовольствием поможет. Какие ж они обе хорошие, сердцем друг друга нашедшие – смешная бабулька да маленькая чернявая девчонка-соплюшка, случайно потерявшаяся в большом городе. Друг другу самые близкие.
Что ж, и ему, стало быть, себя теперь искать надо. То есть начинать учиться жить в простоте да в разумной аскезе, но с головой и сердцем, как живут эти две счастливые женщины – старая да малая. И еще – с любовью.
* * *
Через полгода, сидя за новеньким письменным столом в небольшой уютной квартирке старого дома на зеленой городской окраине, Саша писала матери длинное-длинное письмо. Большие круглые буквы ложились на бумагу торопливо и ровно, словно давно ждали того часа, когда созревшие в Сашиной голове мысли и чувства найдут материальное отражение в этих ровных красивых строчках: «…А вчера я, мамочка, наконец-то и в самом деле поступила на вожделенный филфак, на дневное отделение. Хотела, правда, на вечернее, да тетя Маша не разрешила. Ты прости меня за глупые страхи, мамочка. И за вранье прости, и за гордыню. Только сейчас понимаю, как это здорово – уметь тебя любить, прощать и ничего не бояться. А теперь я расскажу, что случилось со мной за эти ужасные два года».
Саша подняла от письма голову, задумчиво уставилась в сиреневые сумерки за окном. Было слышно, как шумит на ветру плотной листвой тополь, как первые крупные капли дождя упали на жестяной карниз, как на кухне ворчит на Олега тетя Маша, безуспешно уговаривая съесть хотя бы еще одну горячую булочку. Ну что ему, трудно, что ли? Понятно, что с работы пришел уставший, но она же старалась! Тоже, булочки лишней испугался. Зимой ее от Костика с Серегой отбивать, жизнью рискуя, не испугался, а тут булочку лишнюю съесть не может, видите ли. Ну что за характер такой у мужика, а? Вот объясните!