«Ну, мыть посуду — это все-таки не полоть», — решила, облегченно вздохнув, Алика — и, конечно, ошиблась. Войдя в кухню, она оглянулась вокруг и ужаснулась: ее дожидалась целая гора грязных тарелок, чашек, кастрюль, сковородок и чугунков. И разумеется, никакого даже намека на посудомоечную машину. Неужели придется драить все это руками? Алика пришла в такое отчаяние, что мама даже пожалела ее и отыскала где-то в запасах тети Оли резиновые перчатки. Впрочем, намного легче от этого не стало. Можно было бы, конечно, сделать работу кое-как, «на отцепись», но гордость не позволила Алике халтурить. И она старалась мыть все как следует, так, чтобы каждая чашка блестела от чистоты. А это заняло немало времени. Алика еще с тарелками не закончила, когда за окном раздался крик Татьяны Сергеевны:
— Девочки, бегом к сену, туча идет, как бы под дождь не попало!..
«Вот напасть!» — выругалась Алика про себя, бросив посуду, выскочила из дому, поспешила вслед за сестрами сначала в сарай за граблями, а потом на луг. Туча и правда уже была близко, Алика заторопилась, и от этого все получалось еще хуже, чем в прошлый раз — то есть совсем плохо. Но неожиданно рядом оказалась Наташа, которая, ни о чем не спрашивая, стала помогать. Вдвоем дело уже пошло споро. Алика ожидала, что Наташа начнет подтрунивать над ней и уже заготовила колкий ответ, но сестра внезапно спросила с сочувствием:
— Как ты? Много еще посуды осталось?
В первый момент Алике очень хотелось ответить резко, но она сдержалась — уж кто-кто, а Наташа никак не была виновата в ее проблемах.
— Много. А до кастрюль со сковородками я еще даже не дошла. Ай! — Алика наступила на стернину и запрыгала на одной ноге.
— Тебе надо нормальную обувь купить, — заметила Наташа. — В такой только по дому ходить… А с посудой мы с Леной тебе поможем, вот только сено сгребем.
Алика благодарно кивнула. Все получалось совсем не так, как она думала. Ей казалось, что она своим прикидом и манерами произведет на двоюродных сестер неизгладимое впечатление, станет для них чуть ли не кумиром, а выходило наоборот — Наташа, которая младше ее на целых пять лет, давала ей советы и оказывала помощь.
Когда туча окончательно закрыла небо и на землю упали первые тяжелые капли дождя, девочки уже прикрывали сметанный стог полиэтиленовой пленкой. Они даже успели вбежать на веранду до того, как начался теплый летний ливень, и намокли они совсем чуть-чуть.
За мытьем посуды сестры разговорились, обсуждали в основном, кто чем интересуется. Лена, помимо увлечения медициной (она хотела стать хирургом), любила читать и вышивать. Наташа души не чаяла в фигурном катании и хореографии. Эта тема была близка и Алике, потому девочки в какой-то мере нашли общий язык — Наташа пригласила двоюродную сестру к себе на тренировку, и та с радостью согласилась. Узнала Алика и еще несколько приятных новостей: оказывается, в городском Доме культуры по выходным бывают танцы (правда, девочки ходят туда не часто), а вечерами — кино, причем показывают не какое-нибудь старье, а те же новинки, что и в столичных кинотеатрах.
Узнай Алика обо всем этом вчера, она, несомненно, подумала бы, что «светская жизнь» в Атяшево убогая. Однако сегодня для нее и такие известия были словно клочок синего неба, который видит заключенный в окошко своей камеры. Порой на Алику накатывало настоящее отчаяние, но она повторяла себе: это ненадолго, это скоро кончится. Надо потерпеть только до конца лета, а потом…
Когда дождь кончился, они опять разложили сено на просушку. Потом Лена снова села готовиться к экзаменам, а Наташа с двоюродной сестрой отправились помогать бабушке и Ирине в их борьбе с сорняками. Вот тут Алика поняла, что такое настоящая работа и почему вчерашнее посещение кладбища действительно было легкой прогулкой. Уже через полчаса она валилась с ног и чувствовала себя так, как будто ее избили. Заметив ее состояние, мама с бабушкой переглянулись, после чего Татьяна Сергеевна спросила:
— Устала?
И, не дожидаясь ответа, скомандовала:
— Тогда можешь перестать полоть. Собери вырванные сорняки и относи в компост.
Этой немногим более легкой работой Алика и занималась до вечера.
«Теперь я понимаю, почему они не ходят на танцы», — думала она, еле-еле волоча ноги от огорода в дом. Единственное, чего хотелось после долгого трудового дня, так это упасть на кровать и не вставать уже никогда…
На ужин Алики еще хватило, она даже поела с аппетитом, поскольку была очень голодна. Но когда после еды девочки отправились гулять, а взрослые заняли места перед телевизором, она не составила компанию ни тем ни другим. С трудом доползла до душа, после него решительно подстригла ногти. Шикарный дизайнерский маникюр было очень жаль, но после сегодняшних работ он все равно уже представлял собой жалкое зрелище.
У Алики еще были мысли сделать себе ванночки для рук и ног и позвонить Вике, но стоило ей на минутку прилечь, как она сразу уснула, не успев даже извлечь айфон из сумочки, и спала так крепко, что не услышала, как пришла мама, и не почувствовала, как та осторожно укрыла ее одеялом.
С утра Алика познала все радости крепатуры. Казалось, болит каждая мышца тела, и каждая по-своему. Хорошо хоть была пятница, и мысль об этом немного порадовала Алику, так как впереди замаячили выходные с возможным походом на танцы или в кино, а сегодня после обеда Наташа позвала ее к себе на тренировку — значит хотя бы не придется вкалывать целый день. Позавтракав на этот раз вместе со всеми, Алика стоически вынесла раструсивание сена, которое далось немного легче, чем накануне, возможно, потому, что день выдался облачный и солнце палило не столь нещадно.
Вернувшись домой, Алика нашла маму, которая помогала бабушке готовить обед, и ангельским голоском поинтересовалась у них, дозволено ли ей будет съездить с Наташей на тренировку. Если бы еще совсем недавно кто-то сказал Алике, что ей придется отпрашиваться у родителей погулять, как пятикласснице, она ни за что бы в такое не поверила и скорее всего даже подняла бы говорившего на смех. А теперь лишь замерла выжидающе и несказанно обрадовалась, когда услышала в ответ:
— Можно, конечно. Полы только помой — и ступай себе на здоровье.
Конечно, мытье полов оказалось тем еще развлечением, прежде всего потому, что воду бабушка велела брать не из-под крана, а из колодца, она-де и чище, и здоровее. Колодец был тут же, во дворе, но и те несколько шагов, которые пришлось проделать от него до крыльца с ведром, дались очень непросто.
«Как же это тяжело — воду таскать! — возмущалась про себя Алика. — Я же девушка! А в ведре килограмм десять, не меньше! И швабра у них самодельная, неудобная, и наклоняться приходится, а у меня так спинка болит…»
Когда-то Алика занималась фитнесом, но бросила, решив, что это трудно. Правда, она могла танцевать несколько часов кряду, но в целом, конечно, была обычной гламурной девицей, и свалившиеся на нее физические нагрузки порой доводили ее до слез. Куда тому фитнесу! Алика некстати вспомнила, что Вика постоянно сидит на диетах (при этом постоянно срывается и обжирается), но все равно меньше шестидесяти не весит, а хочет сорок пять. «Ее определенно надо отправить в Атяшево», — злорадно подумала Алика, ничуть не смущаясь тем, что Вика считалась ее лучшей подругой.