Он допил чай, поблагодарил радушную хозяйку за угощение и рассказ, вышел в прихожую, глянул на себя в зеркало, недавно вытертое хозяйкиным рукавом.
Он ничего еще был, симпатяга. Высокий, поджарый, русоволосый. Глаза серые, хороший рот, правильной формы нос и скулы. Все в лице его и внешности было правильным. Кроме личной жизни, которая ни в какую не желала складываться. Не получилось у него уютной картинки милого дома с плюшками к чаю, с гуляшом к макаронам, с милой улыбкой на пороге.
– Если вас не затруднит, Настя, может, вы приедете как-нибудь в отдел для составления фоторобота возможного поджигателя? – спросил Макаров, прощаясь.
– Что, заново станете копать про поджог? – Ее взгляд обеспокоенно скользнул по новеньким обоям в полосочку, приготовленным для детской. Только вчера куплены и поставлены в углу прихожей в бумажном мешке. – А дом-то наш не отберут?
– Нет, про поджог не станет никто копать, – пообещал Макаров. – Просто… Кое-что происходит сейчас с вашими бывшими соседями. И мы должны понять, не был ли поджог началом этой странной истории.
– С соседями? – Она наморщила лоб. – Так мы со всеми созваниваемся, все вроде у всех нормально. А кто же? У кого что не так?
Настин взгляд загорелся любопытством.
– Может, эта девушка не жила в вашем общежитии? Может, она жила в соседнем, потому вы и не знаете? – предположил Макаров. – Ольга… Ольга Николаева.
– А-а-а, Олька Колькина! Как же, как же, знаем эту деваху! Да, она из соседней общаги.
Она с облегчением выдохнула, новости, значит, не обошли ее стороной. У ее бывших соседей все в порядке, и от нее никто ничего не скрыл.
– Почему Колькина? – не понял Макаров.
– Так фамилия Николаева! Николай – значит Коля. Николаева – значит Колькина. Там, в общагах-то, у нас у всех прозвища были. Не обидные такие, милые. Меня знаете как звали?
– Как?
– Настя-здрасте! – она рассмеялась. – Я потому что могу за день раз сто поздороваться. Вот так и прозвали.
– Понятно… А что вы можете сказать про Ольгу? Она с кем-нибудь дружила? Встречалась? Жила? Родственники? Может, кто-то ее навещал? Хотя вы, наверное, не знаете, она ведь не в вашем общежитии жила.
– Чего это? – с обидой воскликнула Настя. – Мы там все на виду! И Ольку Колькину мы с бабами прекрасно знаем.
– И что же вы знаете про Ольгу с бабами? – заулыбался ее простоте Макаров.
– Сирота, ни с кем не жила и не встречалась. Никто никогда ее не проводил и не встретил. Всегда одна. Работает где-то. Бабы говорят, чуть ли не начальником! – начала перечислять радушная хозяйка. – Жила скромно. Аккуратная. Бабы говорят, все за собой помоет, вычистит. Нет, хорошая девка, лишнего сказать не могу. А чего натворила-то?
– Пока не могу сказать. Не уверен, – признался Виталий. – Так что с фотороботом, Настя? Приедете?
– Ой, не знаю! – Она закусила нижнюю губу. Глянула на него виновато: – Неохота-то как! Серега узнает, что языком болтала, пришибет. Может, я с бабами поговорю, а? Может, они? Не я одна этого гада лысого видела. Так я поговорю?..
Поговорила. И уже ближе к вечеру, когда Макаров только-только вытянул ноги на своем диване и прикрыл глаза, намереваясь вздремнуть, позвонила по номеру, который он ей оставил.
– Виталий Сергеевич, я так и знала! – зловещим шепотом произнесла Настя. – Все дело в ней!
– В ком? – не сразу понял он, стараясь разогнать дремоту.
– В Ольке Колькиной! В ней загвоздка! Я тут с бабами поговорила, и знаете, что открылось-то?!
– Нет.
– Оказывается, этот лысый следил за ней!
– За Ольгой?! – Сон как рукой смело, Макаров резко сел, свешивая ноги на пол.
– Да! Там у нас Галка одна жила… Ну, хорошая моя знакомая. Она говорит, что несколько раз видела, как этот лысый шел за Олькой к остановке автобусной утром, перед работой ее. А вечером опять же вел ее обратно.
– Как вел?
– Ну не за руку же, Виталий Сергеевич! – рассмеялась Настя. – Что вы как маленький! Она впереди, а лысый сзади. Пас он ее, как Серега мой говорит.
– Утром и вечером, как она на работу и с работы?
– Ну да.
– А еще? Ну, помимо этого, он куда-нибудь ее сопровождал?
– Нет.
– Интересно… – произнес Макаров.
И тут же подумал, что, если Ольга была назначена начальником, это мог быть кто-то из обиженных сотрудников и…
– Ничего интересного, – перебила его мысль Настя. – Куда он еще станет за ней ходить, если она больше никуда не ходила. Только на работу и с работы, как заведенная.
– А в выходные?
– В комнате сидела. На кухню и в комнату, в уборную и в комнату, в душ и в комнату. А че натворила-то, Виталий Сергеевич?
– Пока не знаю, – признался он. – Так что с фотороботом, Настя, поможете?
– Да, – твердо пообещала она. И тут же «порадовала»: – Все придем. Кто чего запомнил. Сообща составим портрет этого упыря…
Полковник, узнав о его инициативе, отреагировал как-то вяло, без энтузиазма:
– Зачем тебе это, Макаров? Доктор сказал, что через пару дней позволит вести допрос, и… Смысла не вижу в фотороботе предполагаемого поджигателя. Что это даст, Макаров?
– Пока не знаю, товарищ полковник. Пока не знаю, но чувствую, что связь какая-то существует. Что-то как-то вяжется одно с другим. Кстати, не пришел ответ на запрос из ее родного города? Мне толком ничего не сказали, когда я связывался.
– Не знаю, – отозвался полковник с раздражением. – Хочешь – позвони Воронину.
– Так я негласно вроде бы, – растерялся Макаров.
– Да где уж теперь негласно, если ты бабий батальон пригласил на составление фоторобота! – упрекнул полковник и прервал связь.
Воронину позвонил, но лучше бы этого не делал. По загадочным ухмылкам и продолжительным паузам понял, что у того есть какая-то информация. И она настолько неприятная, что такой тип, как Воронин, из кожи вон вылезет, но преподнесет ее в еще более невыгодном свете. Только вот для кого?
Ответ Макарову дал с утра полковник, отправив электронное сообщение с просьбой прекратить всяческую инициативу и предупредить желающих составить фоторобот о том, что делать этого не следует.
– Почему, Семен Константинович? – спросил Виталий, не выдержав и позвонив полковнику. – Что-то случилось?
– Случилось, случилось, Макаров, – отозвался не без раздражения полковник.
– Стесняюсь спросить, что именно, – обнаглел он от злости.
– Ответ пришел на запрос по Николаевой. Он многое ставит на свои места. Н-да… Если хочешь подробностей, приезжай в отдел, – смилостивился полковник. – Воронин тебе все объяснит.