Через неделю Гуров проводил Крячко в санаторий в Сочи. Потом он вернулся в свой кабинет и попытался сосредоточиться на бумагах. Опять бесконечные отчеты!.. Телефон на столе зазвонил. Полковник на ощупь нашел трубку и приложил ее к уху.
— На месте? Ну так зайди ко мне, Лев Иванович, — послышался голос Орлова.
Гуров с сожалением посмотрел на свой стол и кипу бумаг, в суть которых он только-только стал вникать, и отправился в кабинет Орлова. Вездесущая капитан Фадеева была там и одарила полковника ослепительной улыбкой. Судя по тому, что она оказалась здесь, вызов имел отношение к делу фонда «Ветеран».
— Давно не виделись, — проворчал Гуров. — Помощь нужна? Провалили операцию в Германии?
— Что-то вы невеселы сегодня, Лев Иванович, — промурлыкала Маша. — Я к вам с сюрпризом, можно сказать, от чистого сердца. А вы букой смотрите.
— Ну, перестаньте! Что вы как дети, право слово! — проговорил Орлов, который сегодня пребывал в весьма добродушном настроении. — Кончено дело, Лев Иванович. Сегодня вечером идем с тобой к заместителю министра. Получим официальную благодарность за раскрытие серьезного дела и за деньги, возвращенные государству.
— Как, в каком смысле возвращенные?
Орлов кивнул Маше и с довольным видом откинулся на спинку кресла.
Сотрудница ФСБ сложила пальчики на колене и принялась рассказывать:
— Как вы и ожидали, Лев Иванович, схема оказалась не очень простой. Она гарантировала вливание денег, похищенных в России, в бизнес Альберта Юнгерова в Германии. Только он теперь герр Альберт Юнгетод. Вы с вашими обширными познаниями в немецком языке знаете, как переводится его фамилия?
— С моими-то? — Гуров усмехнулся. — Думаю, что немцы просто чуть переделали его русскую фамилию.
— Возможно. Но переводится она как «молодая смерть».
— Да? Интересно, — заявил Гуров. — Там старая любовь, тут молодая смерть.
— Так вот, Лев Иванович, когда Альберт окончил университет, Ломакин открыл ему бизнес в Германии. Что-то там связанное с компьютерными технологиями и телекоммуникациями. Одним словом, основанное на современных достижениях. Деньги, которые он украл здесь, осели на счетах нескольких фирм, открытых специально для этого. С ними планировалось заключать липовые контракты в течение двух лет и за этот срок легализовать все деньги. Представляете, за два года бизнес сына взлетел бы с сущей мелочи до тридцати миллионов долларов. Но не это самое интересное. Альберт абсолютно ничего не знал!..
— Как это? В смысле чего он не знал?
— Если по порядку, то отец убедил его, что находится в опасности, его хотят убить. Дескать, очень вероятно, что бандиты могут навредить сыну, желая покрепче надавить на отца. Именно поэтому он, мол, и прятал мальчишку от посторонних глаз, а потом отправил в Киржач, в интернат, под надзор этой дамы с фамилией Мытная. Папаша оплачивал репетиторов. Немецкий язык Альберт к десятому классу знал так же хорошо, как и родной русский.
— А потом университет в Марбурге, диплом с отличием?
— Да. Потом отец помог сыну открыть бизнес в Германии и на первых порах подбрасывал ему контракты. А вот с украденными деньгами он намеревался влиться в бизнес сына без его ведома. Альберту повезло. Он нашел такого партнера.
— Значит, об украденных деньгах и убитых людях Альберт ничего не знал?
— Не знал. Мы в этом уверены.
— А деньги?
— То, что Альберт зарабатывает в Германии сам, с помощью своей компании, — это чистые деньги. Отец открывал ему фирму из своих личных капиталов. Это проверено. Так что бизнес Альберта не криминален. А деньги фонда мы в Германии блокировали. Сейчас банки ведут работу по возвращению их в Россию.
— У меня к тебе просьба, Лев Иванович, — заговорил Орлов. — Альберт сейчас в России. Решил приехать на время процесса над отцом.
— Ломакина взяли?
— Да, на пограничном переходе с поддельными документами. Так вот, ты займись им сегодня. Расскажи, как все было в Беларуси, позвони ребятам, с которыми там работал, чтобы встретили, если паренек захочет съездить на могилу матери. Ну и тут введи в курс дела. Ты мужик гибкий, найдешь слова, решишь, как и что ему рассказать, а о чем умолчать. Все-таки он у нас важный свидетель.
— Хорошо, — согласился Гуров не очень охотно. — По долгу службы мне приходилось играть самые разные роли. Но вот нянькой я еще не был.