– Ну что, вспоминаешь старинную усадьбу Коскиненов? – усмехнулся Джастин.
Они бродили по дому.
– У нас пруд с карпами побольше был, – отозвалась она.
Осмотрелась вокруг и подошла к столику с чайным сервизом – красивым и затейливо расписанным. В струившемся из окна свете лицо ее казалось прозрачным, и ему до смерти хотелось узнать побольше об этом бывшем бойфренде, о котором зашла речь, пока они летели. Надо как-то так изощриться, чтобы выспросить ее поподробнее – и не получить увечий в процессе. Любовные связи – нынешние, прошлые и отсутствующие – могли рассказать о человеке очень много. Он искренне удивился: Мэй боялась выказывать чувства, пока они занимались любовью, – и тем не менее оказалась способна на прочные долгие отношения.
«Она не сказала, что они были долгие», – заметил Гораций.
«А и не надо было. Все стало понятно по тону».
Ворон в ответ промолчал, и Джастин не удержался от ремарки:
«Смотрите, ребята, а я в некоторых вещах наблюдательнее».
«Еще бы, – отозвался Магнус. – Иначе зачем бы ты нам понадобился».
– Доктор Марч? – Хироши вошел, а следом за ним – хрупкая молодая женщина. – Это миссис Хата, вдова убитого.
Миссис Хата выглядела неважно, вела себя нервно и несколько натянуто. Однако Джастин решил, что это не признак виновности – просто женщина испугалась служителя. Такое случалось и раньше. Полиция подтвердила ее алиби, и в любом случае женщина такого телосложения не способна вогнать в сердце мужа кинжал. Джастин дружелюбно улыбнулся – вдруг она успокоится.
– Очень приятно познакомиться, – сказал он, пожимая руку. – И мои соболезнования.
– Не понимаю, что происходит, – сказала она. – Я уже все рассказала полиции – причем неоднократно.
– Знаю. Мне очень неприятно заставлять вас переживать все еще раз. Однако мне придется задать несколько вопросов
И он показал на столовую:
– Мы можем поговорить там? Я обещаю, что не отниму у вас много времени.
Она села за стол напротив него и положила перед собой сцепленные руки. Внешность ее полностью соответствовала идеалу касты: темные волосы, высокие скулы, золотистая кожа, карие миндалевидные глаза. Узкие веки с длинными густыми трепещущими ресницами. Ресницы добавляли ее облику очарования – даже если были накладными. Волосы она носила стриженными до подбородка – скорее всего, они пострадали от «Каина». Если генетически чистой женщине из касты удавалось избежать этого, она носила волосы гордо – распущенными. И их не стригла, конечно. Как Мэй. Свет заиграл на волосах миссис Хата, и они заблестели, словно покрытые толстым слоем лака – видимо, он не так уж далек от истины в своих предположениях. Обычно волосы ламинировали, чтобы скрыть последствия «Каина», от которого те становились тонкими и ломкими. Когда она откинула прядь волос за ухо, то обнажились тоненькие шрамы – от пластических операций. За большие деньги хирурги делали подтяжку, которая разглаживала кожу и так убирала рябины. Ближе к ушам отметины все равно просматривались. Помимо основных внешних признаков «Каина», миссис Хата не имела детей. Возможно, она и от астмы тоже страдала.
Джастин уже приготовился задействовать весь свой арсенал комплиментов и приемов обольщения, но посмотрел на ее страдальческое лицо и передумал. Он ограничился стандартными вопросами: не случилось ли покойному иметь контакт с какими-нибудь не слишком приятными культами? Как и другие свидетели, она всполошилась: ей не доставляла удовольствия мысль, что ее семья может быть как-то связана с религией. Поэтому она жестко заявила, что ее муж не мог быть связан с религиозной организацией и даже подал в администрацию прошение упразднить все культы на территории касты. Он испытывал отвращение ко всем формам религиозной деятельности. Вот это любопытная деталь, кстати. Чем не мотив для убийства для какой-нибудь группы фанатиков? Единственное, это никак не вписывалось в общую картину: речь шла именно о японских культах, и патрициев из других каст это бы никак не заинтересовало. И все же…
Они еще немного поговорили, и Джастин отпустил ее. Женщина с радостью отправилась обратно в дом своей матери. Мэй не умела долго сидеть на одном месте и вышла наружу, а Джастин присоединился к Лео – тот осматривал место убийства.
Главная спальня поражала размером: здесь бы поместилось три таких спальни, как у него дома. Кровать под шелковым покрывалом, в стенной нише рядом с камином – столик, то ли чайный, то ли для чтения. На ковре – пятна крови. Лео стоял на коленях рядом с камином. Завидев Джастина, он поднялся.
– Камин декоративный. Дымохода нет.
Показал на длинный ряд окошек под самым потолком. Единственных в комнате.
– Через них никто пролезть бы не смог – узковаты.
– Естественно, на записи – никаких следов проникновения в дом?
– Нет.
Лео подошел к двери и провел рукой по косяку.
– На записи видно только, как он вошел, незадолго до смерти. И потом как вошла жена. Дверь заперта изнутри, причем открывается только по чипу – если только, конечно, у преступника нет тарана. Но тарана у него не было.
– В таком случае это самая защищенная и безопасная комната во всем доме.
И Джастин принялся рассматривать экран с фотографиями на комоде. Там были запечатлены разные моменты жизни счастливой пары.
– Ничего особенного. Я бы даже сказал, что наш убийца – пижон…
Конечно, он видел фотографию мистера Хата – она прилагалась к досье жертвы. Однако семейный альбом показывал мир покойного с совсем другой стороны. Например, свадебная фотография – на ней была изображена счастливая пара молодоженов. Костюмы получились чуть смазанными, но на невесте Джастин различил традиционный японский головной убор, скрывавший шрамы и короткую стрижку. С первого взгляда на лице мистера Хата признаков Каина не читалось – но, с другой стороны, такое часто случалось. Семья, которой повезло родить здорового ребенка, могла себе позволить весьма выгодный брак и породниться с семьей, пытающейся избавиться от каиновой печати. Джастин не раз стакивался с подобными ситуациями в ходе предыдущих расследований. Поэтому сам выбор Мэй – и даже то, что ей предоставили такую возможность, – был крайне необычным.
На других фотографиях семейство Хата отдыхало вместе с другими членами семьи. Джастин уставился на очередной милый снимок: миссис Хата позирует в саду на фоне клумб. А вот и мистер Хат, который принял естественную и спонтанную позу и торжествующе улыбается на финише благотворительного марафона. А рядом…
Джастин прищурился.
– Он бегал, – сказал он Лео.
– И что? – пропыхтел Лео – он до сих пор возился с дверью.
– Значит, у него не было астмы.
И Джастин просмотрел еще парочку фотографий, пытливо оценивая мистера Хата. Безупречное лицо. Хорошая кожа, никаких дефектов – поэтому и печать Каина во внешности супруги казалась еще заметнее. Джастин принялся изучать семейный снимок: у кого-то видны следы вируса, однако даже по сравнению с полностью здоровыми родственниками мистер Хата выглядел… более привлекательно. Он словно светился изнутри.